– Девки! Ну, вы и жабы! Заорала Ирка Бойбаба, врываясь в аудиторию, где шел урок живописи. Именно врываясь, потому что класс был закрыт на старую ободранную палку, а небольшая группка студенток Художественного института, пытались воссоздать на своих загрубевших от многочисленных «переписок» полотнах, бессмертный шедевр под названием «Натурщица». Иркина фамилия отвечала ее мятежной натуре. А за пять лет учебы, мы постепенно привыкли к ее крикам и воплям.
– Ирка! Имей совесть! Мы тебя ожидали полчаса! Где тебя носило? – спокойно заметила Ксюха.
– Как где? – не сдавалась Ирка, – Я вас ожидала в кафешка за углом,
а вы здесь закрылись.
– Ну, ты даешь! – не выдержала спокойная Екатерина, – Какая кафешка? Нам завтра «рисунок» сдавать, здесь «и конь не валялся», а ты – кафешка!
– Ну и что? – не сдавалась Ирка, – Как-то сдадим, – А весна, между прочим, не стоит на месте. Тем более там такие симпатичные ребята сидели! А вы – эх, такой день испортили!
– Ну, допустим, еще не испортили, – возразила Татьяна, – А вот когда придет Степанович, и выдаст свое виденье нашего «творчества», тогда девочки действительно испортим, не только день, но и вечер, ведь сегодня дискотека.
– Так чего же вы мне сразу не сигналили, на мобильник, что вечером дискотека?! – возмутилась Ирка.
– Ага, к тебе дозвонишься, подружка! Твой мобильник все время был занят.
– О, так я же музыку слушала, да и ребята за соседним столиком на меня поглядывали, не могла же я, как последняя лохушка сразу бежать по первому звонку. Я изображала культурную барышню, слушающую музыку и пьющую кофе, – важно ответила Бойбаба,
Девчонки прыснули от смеха, слушая ее рассуждения.
Но тут наше веселье прервал стук в дверь, и из коридора донесся голос Степановича:
– Пятый курс, отворите двери, вас слышно до деканата. Войдя в аудиторию, стал ходить между этюдниками, и подозрительно посмотрев на притихших студенток, притворно грозно произнес:
– Ну, показывайте, какие шедевры уже создали. Но мягкие глаза выдавали доброту и суровые черточки на его лбу быстро разгладились. Преподаватель стал разглядывать наши работы, и исправлять ошибки.
Он был удивительным человеком, и в каждом студенте видел искру таланта, потому ошибки, которых было огромное множество у каждой из нас, с легкой руки Степановича исчезали, а этюды изменялись на глазах. Один – два штриха, и работа преображалась. В ней появлялась гармоничность, четкость линий, теней и полутонов. Осмотрев мастерскую, и довольно улыбаясь новому упорству студенток, Степан Степанович ушел в преподавательскую. Он хорошо знал, что лучшая критика – это верная подсказка. Опытный преподаватель уважал своих студентов, а тем более нас – дипломниц, считая, что мы почти его коллеги.
Мы усердно работали над будущими шедеврами, когда натурщица – роскошная, но немного капризная девушка, заявила, что устала и ей нужен перерыв. Девушки взмолились:
