Увидав, как старый Мор ковыляет к фургону главного отряда осаждающих, лорд Рондоваля понял, что его владычеству вот-вот придет конец.
За грозовыми тучами стремительно угасал день; неуклонно сеял холодный дождь.
Гром подбирался ближе с каждым раскатом, с каждым слепящим росчерком света в небесах. Но Дет Морсон, стоящий на балконе Рондовальской цитадели, был еще не готов отступить. Он вытер лицо краем черного шарфа и пробежал пятерней через шевелюру – нынче морозно-белую и посверкивающую; лишь одна широкая прядь чернела ото лба до самого загривка.
Он вынул из-за кушака скипетр тонкой ковки, сжал в обоих кулаках и поднял – примерно на уровень глаз, может, чуть выше, на расстоянии вытянутой руки. Воздух наполнил легкие, голос полился тихо и ровно. Родимое пятно в форме дракона на внутренней стороне правого запястья привычно дернуло болью.
Там, внизу, черта света преградила путь нападавшим, а миг спустя из нее колышущейся стеной прянуло пламя. Люди как один повалились назад, но лучники-кентавры устояли и пустили в его сторону стаю стрел – которую тут же подхватило и унесло порывом ветра.
Дет рассмеялся.
Он запел скипетру боевую песнь, и на земле, под землей и в воздухе над нею его грифоны, его василиски, драконы и демоны изготовились к последней атаке.
Но старый Мор уже воздел посох, и пламя начало опадать.
Дет лишь покачал головой: право, что за напрасная трата таланта!
Он заговорил громче, и земля ощутимо содрогнулась. Из своих логовищ показались василиски, и вышли, и уставили смертоносный взор на врага. Сверху пикировали гарпии, визжа, испражняясь на лету; когти так и секли во все стороны! С флангов двинулись волколаки, а на скалах высоко над ним услыхали призыв драконы и широко распахнули крылья…
Но огонь угасал, и гарпии гибли на копьях кентавров, а василиски окунались в чистый белый свет, исторгавшийся ныне из Морова посоха, и опрокидывались, скручивались узлами и умирали, крепко зажмурив глаза. И даже драконы – самые большие умницы из всех – слетели с высот, но в бой вступать не спешили.
Между тем вражеские полчища на равнине снова тронулись вперед, и Дет уже знал, что отлив сменился приливом, и стервятники вернулись на насест. История, так сказать, снова сумела его удивить, застав врасплох в нужнике.
Пока старый Мор внизу держит под наблюдением все магические пути отхода, нет смысла тратить силу на попытки спастись; что до путей физических, то их уже благополучно перекрыли осаждающие.
Дет покачал головой и опустил скипетр.
Наружу теперь не пробиться, и никакого шанса на почетную сдачу… да и на любую другую тоже у него, ясное дело, уже не осталось. Враги однозначно жаждали крови, и Дета вдруг охватило неприятное предчувствие острой анемии.
Метнув в неприятеля последний взгляд – и заодно последнее проклятие, – он ушел с балкона. У него еще было немножко времени, чтобы привести в порядок кое-какие дела и подготовиться к неизбежному.
Идею обдурить врага фальшивым самоубийством Дет отверг сразу же – такое жеманство! Лучше уйти достойно, забрав с собой пару попутчиков.
Стряхнув с плаща дождь, он решительно зашагал по коридору. Гостей надо встречать на первом этаже.
Гром теперь грохотал почти прямо над цитаделью. За каждым окном, которое он миновал, полыхали яркие вспышки.
Лидия, леди Рондоваль, – ее темные волосы, неубранные, падали на спину – завернула за угол и успела заметить, как в дверную нишу метнулась тень. Бормоча изгоняющее заклятие общего характера (годное против большинства духов нечеловеческой природы, какие могли слоняться по этим залам), она двинулась вперед по коридору.
