[0]
. / // ////
Валентина Стрельникова, 26 лет
П – перспективная
Самый страшный Валин кошмар всегда был – кома. Ещё когда в детстве прочитала про Гоголя, как он боялся, что его похоронят заживо, и его похоронили. Как он царапал ногтями крышку гроба и задохнулся в могиле. Летаргия, сочли мёртвым – и в землю. Жуть.
Иногда во сне такое случалось. Просыпаешься – и не можешь открыть глаза. Не можешь пошевелиться. При этом понимаешь, что ты уже проснулась, пришла в себя, находишься в сознании. С улицы слышны обычные городские звуки – шум транспорта, гудки автомобилей, голоса прохожих под окнами. А ты лежишь в темноте, и в ужасе понимаешь, что ты…
Не было сейчас ничего. Никаких городских звуков. Никаких голосов. Что-то еле слышно пикнуло, и всё. Да и это могло показаться. Надо было взять себя в руки – Валя всегда так спасалась. Стоит только понять, что это продолжение сна, и контроль над телом вернётся, и веки разомкнутся, и увидишь свет.
Дыхание! Да! Она дышала, и могла это контролировать. Валя задержала дыхание, задышала чаще: вот. Сейчас всё будет нормально.
Скрипнула тихонько дверь, прошелестели лёгкие шаги. Что-то щёлкнуло.
Женский голос, молодой, взволнованный:
– Андрей Витальевич! Кажется, очнулась! Чеэсэс сто пятнадцать!
Валя испугалась. Она вдруг начала понимать, что это не кошмар, что не остатки сна она не может стряхнуть с себя. Тут было что-то похуже. Не кошмар, а гораздо хуже – мокрый снег на дороге, и уверенно идущая машина вдруг просто перестаёт слушаться руля, и испуганный Колин взгляд, крутой склон справа, деревья в свете фар, удар и брызнувшее в лицо мелкими кубиками стекло. Гораздо хуже.
– Чеэсэс сто семьдесят!
ЧСС – частота сердечных сокращений, мелькнуло у Вали в голове. Чьих?
– Спокойно! Спокойно! Даша, кубик лоразепама, быстро!
Мужской голос, властный, уверенный.
Сердце перестало трепыхаться в груди, и Валя поняла, что дышит уже не так часто. Не так панически. Не так. Всё не так.
– Валентина Максимовна, вы меня слышите? Вижу, что слышите. Не беспокойтесь, вы в больнице, но всё хорошо. Вы попали в аварию. Ваш прогноз очень благоприятный, вы меня понимаете? Всё будет хорошо. Сейчас вы уснёте, и когда проснётесь – мы обязательно побеседуем. Держите себя в руках. Спите. Всё хорошо…
[1]
// 0 1 , 1 1 1
Валентина Стрельникова, 26 лет
П – перспективная, А – аффилированная
Тот же мужской голос.
– Доброе утро. Валентина Максимовна, слышите меня? Пошевелите пальцами на левой руке. Вот так, хорошо.
Валя пошевелила пальцами – и они пошевелились.
Она попробовала открыть глаза. Нет. Ничего.
– Спокойно. У вас на глазах повязка, мы её снимем буквально через пару дней, как только восстановится зрение. А вот со связками всё нормально, скажите «да».
– Да, – сказала Валя и очень удивилась своему голосу – хриплому, как будто прокуренному.
– Отлично. За голос не переживайте, он тоже быстро восстановится. Меня зовут Андрей Витальевич, я ваш лечащий врач.
«Очень приятно», хотела сказать Валя и закашлялась.
Чьи-то заботливые руки приложили к её рту пластиковый сосок, Валя поймала его губами и начала жадно пить, сразу ощутив, какая похабная хрень была всё это время во рту. Там не то, что кошки гадили, там лошади и бегемоты…
Ощущения нахлынули потоком: лимонно-сладковатый вкус воды; тёплый воздух палаты (она же в палате лежит, это определённо), лёгкими дуновениями касающийся открытой кожи рук (кондиционер?); приятная прохлада простыней. Валя попыталась пошевелить пальцами ног – мгновенный испуг – и пальцы пошевелились. Она потрогала одной ногой другую.
– Гмхх… Кгхм!.. Давно я здесь?..
– Мне тоже очень приятно. Сегодня двадцать второе марта.
Вспоминать не получалось – и Валя зашевелилась в тревоге.
