Когда-то давно Кристина выпросила у звезд подарить ей немного любви.
Она стояла на балконе однушки на окраине Москвы в бледно-розовой маечке с маленькими утятами. Уже стемнело, но она не мерзла. Воздух ложился на плечи, словно шелковая шаль любовницы ее отца, а железные перила с отколовшейся краской грели ладони накопленным за день теплом. Она выходила на балкон каждый вечер, подставляла под ноги табурет и свешивалась за перила, чтобы лучше видеть вход в свой подъезд. Чтобы не пропустить его возвращения.
Под балконом остановился черный автомобиль, но Кристина знала, что отец на таких не ездит. Из машины вышел мужчина и зашел в подъезд.
Кристина продолжала наблюдать, но не прошло и минуты, как ее отвлек звонок в дверь. Она побежала в прихожую и открыла, не раздумывая.
– Вы не мой папа, – сказала она, глядя на мужчину, приехавшего на черной машине.
– Нет.
– Ошиблись дверью?
Мужчина покачал головой и присел на корточки.
– Дома есть взрослые?
– Папа не пришел еще.
– А когда придет?
– Не знаю.
– А давно ушел?
– Давно.
Они помолчали. Мужчина оглядел ее пижаму.
– Тебе не холодно?
– Чуть-чуть. В подъезде почему-то холоднее, чем на балконе. А ведь здесь есть стены, а там нет.
– Стены не имеют ничего общего с теплом.
Мужчина снял свой пиджак и надел на нее. В нем Кристина оказалась укутана до пят, как в пальто. Плотная мягкая ткань напоминала объятие. Ей нравился запах, исходивший от пиджака. Смесь одеколона и чего-то еще, чего-то особенного: сильного, но нежного.
– Ты умеешь хранить тайны? – спросил мужчина.
Кристина пожала плечами. Мужчина вздохнул.
– Постарайся, ладно? В кармане пиджака лежит конверт. Открой его через одиннадцать лет, когда тебе исполнится восемнадцать. А до этого спрячь и никому не говори где.
Кристина задумалась, пытаясь посчитать, правда ли ей будет восемнадцать через одиннадцать лет.
– А нельзя открыть его раньше?
– Нельзя. Храни его как сокровище и никому не отдавай. Даже папе.
Мужчина сжал губы, как будто у него что-то болело, а потом поднялся и ушел. Еще немного постояв возле открытой двери, Кристина вернулась в квартиру. Первым делом она побежала в комнату и сняла пиджак. Найдя во внутреннем кармане белый конверт, она открыла его и вытряхнула содержимое на пол. Перед ней упал маленький ключ, плотная мелованная визитка и свернутое прямоугольником письмо с надписью «Медисол».
С любопытством рассмотрев ключ, Кристина отложила его в сторону. Визитка вызвала у нее меньше интереса, тем более что прочитать она смогла только слово «банк» и номер телефона, – все остальное было на латинице.
Наконец она развернула письмо и принялась читать по слогам.
«Я знаю, что эти деньги не смогут возместить вашу утрату. Они не вернут детям родителей, а родителям детей. Мне остается лишь верить, что они окажут хоть какую-то поддержку тем, кто потерял своих близких. Рогов Р. К.»
Дочитав письмо, Кристина так и не поняла, почему незнакомец назвал конверт сокровищем. Да, там что-то говорилось о деньгах, но ни карты, ни указаний для поиска клада внутри не оказалось. Пожав плечами, она убрала все в конверт, а конверт вернула в карман пиджака. Немного подумав, она затолкнула пиджак под кровать и отправилась на кухню.
Она ждала, что отец придет и принесет еды. Йогурт, который ей дала баба Валя, она уже съела. В шкафчике еще оставался брикет сухой лапши, от которого она отломила кусочек и начала грызть.
В замке повернулся ключ. Кристина вскочила от радости и хотела броситься к двери, но услышала за ней женский смех и шепот отца. Побежав в комнату, Кристина нырнула в кровать и сделала вид, что спит, но исподтишка приподнимала веки, пытаясь разглядеть наряд женщины, которую он привел.
