Старенький ПАЗик уныло поскрипывал ржавой подвеской на ухабах забытой напрочь всеми дорожными службами просёлочной дороги. Каждая колдобина ухала гулким эхом в тесном салоне автобуса, и любое такое падение в мгновенную невесомость тут же сопровождалось многоголосым и слаженным «й-э-э-эххх!» Немногочисленные пассажиры посматривали на шумную компанию подростков в хвосте салона кто с осуждением, кто с завистью, а кто и по привычке, просто так, из праздного интереса. А те, после каждой выбоины на пути автобуса, снова дружно ухали и ахали, после чего наполняли салон задорным смехом.
У каждого из пяти друзей на соседних сиденьях тужились распухшими боками большие туристические рюкзаки. Небольшая музыкальная колонка, торжественно поставленная на центральное место, ненавязчиво наполняла пространство легкой музыкой.
– Юлька, долго ещё? – поморщила аккуратный носик Марианна, – я уже себе всë отсидела и отбила на этих кочках.
– Хочешь, на коленки ко мне садись! – тут же расползся в улыбке Лёня и демонстративно отодвинул в сторону рюкзак.
– Ага, размечтался, – сощурилась девушка, блеснув из-под ресниц голубизной аквамариновых глаз, – так что там? – снова повернулась она к подруге.
– Наша остановка -Липовая колода, – задумчиво ответила Юля, – если верить навигатору, то через две остановки выходим. Там восемь километров пешком и мы на месте.
– Бли-и-и-н… – капризно протянула Марианна, – а обязательно так далеко идти? Спорт – это, конечно, хорошо, но комон, ребят! Восемь кэмэ с этим мешком на плечах? – она нарочито зло толкнула локтем компактный рюкзак, стоящий рядом с ней.
– Показываю ещё раз! – Юля азартно заплясала указательным пальцем по экрану смартфона и вскоре продемонстрировала подруге фотографию, на которой крутой изгиб реки, окаймленный жёлтым песчаным пляжем, серебрился на солнце, пробивающимся сквозь частокол высоких стройных сосен, – ты хочешь просто в лесу остановиться, или, всë таки, сюда дойти? Место супер! Брат в прошлом году с друзьями ходил. Нас же никто не гонит, пойдём с привалами.
– Я могу часть твоих вещей понести, – произнëс Стасик и тут же зарделся, встретившись взглядом с Марианной.
– Ты хоть себя донеси, толстый, – хмыкнул Лёня и криво улыбнулся, самодовольно косясь на девушек.
– Лёня! – строго отрезала Юля, – хватит Стасика дразнить! Он не толстый!
– А, ну да, извиняюсь, – поднял руки ладонями вперёд Лёня, – он бодипозитивный.
– Блин, Лёня! – нахмурилась Марианна, – в самом деле, хватит! Не порти атмосферу!
– Стасик, между прочим, – скрестила руки на груди Юля, – в отличие от некоторых, настоящий джентльмен, а ты сейчас больше на индюка похож. «Куль-буль-буль-буль», – девушка сгорбилась, согнула руки в локтях и стала хлопать ими, словно крыльями, мотая при этом головой. Её огненно рыжие волосы, собранные в хвост, разметались от этого по макушке, а веснушки на лице стали будто ярче и злее.
Марианна залилась смехом, озарив лицо ослепительной улыбкой, а Стасик ещё больше покраснел и, силясь подавить смех, натужно хрюкнул.
– Лёня на два дня теперь объявляется индюком, – пробасил молчавший до сих пор Вася по прозвищу «Годзилла», самый старший в компании. Два месяца назад ему исполнилось шестнадцать.
– Сами вы индюки, – обиженно проворчал Лёня и, нахмурившись, отвернулся в окно.
Через четверть часа двери автобуса со стеклянным дребезгом распахнулись, и компания туристов вывалилась из салона на измученную временем, дождями и солнцем платформу остановки. Выцветшая табличка с надписью «Липовая колода» уныло посмотрела на путешественников с козырька небольшого сооружения, представляющего собой две бетонные стенки с лавочкой под прохудившимся навесом.
