Декабрь 2016 года. Военный аэродром в тридцати километрах к северо-востоку Москвы. Четыре часа утра.
Черный Гелендваген плавно катится по мокрому асфальтированному шоссе, дворники энергично смахивают снег с лобового стекла. Зима. Снег с дождем идет непрерывно.
У контрольно-пропускного пункта на военный аэродром стоит пассажирский автобус с табличкой на лобовом стекле «Ансамбль песни и пляски». Это один из самых прославленных коллективов страны. Артисты летят с концертом в горячую точку, поздравить военных с наступающим Новым годом.
Площадка перед слабо подсвеченным зданием из стекла и бетона пуста, все уже вошли внутрь. Люди сонно толпятся в узком коридоре, у стойки контроля, в то время, как тележку, высоко нагруженную чемоданами, уже везут в сторону взлетной полосы.
Гелендваген, припарковавшись, одиноко зябнет на площадке у входа. Из машины выходит водитель. Высокий мужчина с обильной сединой на голове и опущенными плечами от выпавших на его долю страданий закуривает. Его пассажирка, стройная девушка лет тридцати, тоже покидает салон автомобиля, раскрывает зонтик над головой. Внезапный порыв ветра выворачивает, ломает спицы. Девушка швыряет зонт на землю, подходит к мужчине, вытягивает из его губ горящую сигарету, бросает в снег. Затем обеими руками обнимает, прижимается головой к его груди. Мужчина стоит неподвижно, его руки, как плети, беспомощно висят вдоль туловища.
Полтора года назад нелепый случай соединил их судьбы. Они оба, обнаружив в себе бескрайнее море нерастраченной нежности, щедро дарили её друг другу. С той поры они никогда не расставались больше, чем на несколько часов, им даже в голову не приходило, что совсем скоро им предстоит разлука при таких странных обстоятельствах.
Даша поднимает голову, видит, как в глазах Антона дрожат слезы, готовые пролиться в любую секунду. Изо всех сил стараясь не моргнуть, он быстро отводит взгляд.
Засыпанная мокрым снегом площадка. Два фонаря слабым красноватым светом выхватывают из утреннего зимнего тумана прямоугольное здание с черными металлическими дверями, грубо врезанными в центральную часть первого этажа и припаркованный напротив них благородный «Мерседес». В мрачном загородном пейзаже он смотрится нелепо. Тихо. Слова сейчас неуместны.
Антон первым нарушает молчание.
– Тебе пора, – произносит он сдавленным, хриплым голосом.
Для придания уверенности несколько раз постукивает себе по груди и откашливается в кулак. Даша не реагирует, смотрит в сторону. За спиной Антона – хмурое зимнее утро. Конца декабря. Снег все падает и падает. А внутри у обоих тягостно и тревожно.
Антон сутулится, его голова беспомощно повисает, словно невидимая сила тянет его вниз, к земле. Как он выживет без нее эти долгие двенадцать дней?! А ведь это он, своими руками её туда, на войну!!! Он мог предугадать, что так получится. Мог! А он, гад, купался в океане счастья и не думал ни о чем! Он исполнял все ее желания. Она захотела в этот ансамбль, и он поднял всех своих однополчан. Он! устроил ее туда. Она светилась счастьем, лихо отплясывая «… за мужчин за наших, за самых настоящих и родных». А теперь у него на сердце камень, вина. Теперь, когда она едет с концертом туда, где идет война.
Он стонет и рычит от досады.
Даша крепко его обнимает, целует, то и дело натыкается вместо губ на ворот куртки. Горячо шепчет: «Все будет хорошо… Потерпи… Мы же артисты. Нас берегут.»
