Я шла по длинной анфиладе коридора,
ощущала прохладу ночного воздуха и мысленно закипала. Слушая легкое
завывание ветра, я жаждала собственноручно вскрыть глотку его
высочеству. А приятные переливы сумеречной канарейки, призванные
убаюкивать беспокойные души, вызывали лишь желание вцепиться
темному гаду в лицо.
Туфли на толстом, удобном каблуке
отстукивали чеканный ритм. Складывалось впечатление, что это идет
генерал всея армии Темных фейри генералус Розедалиум, но на самом
деле это шла невысокая и хрупкая на вид я — помощница его
высочества Дарканата, принца Неблагого Дома, одного из сильнейших
фейри нашего времени. Моя должность вызывала откровенную зависть у
женщин-фейри, понимающую ухмылку у мужчин, искренне убежденных в
том, каким именно образом я помогаю их господину преимущественно в
ночное время, и злобное скрежетание зубов у меня.
Я добралась до огромной резной двери
его высочества, инкрустированной драгоценными камнями и слоновой
костью, глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Теперь на моем лице
нельзя было прочесть ничего: ни желания оторвать ему голову, ни
желания вырвать сердце. Я была само спокойствие. Прислушалась,
чтобы точно знать, в какое время зайти — ни минутой раньше, ни
секундой позже. Затем усмехнулась, четко понимая, что настроение
будет испорчено не только у меня, но и у моего господина, и скрыла
довольную ухмылку. Положив ладони на дверные полотна, я резко
толкнула их. С большим удовольствием в душе и недрогнувшим лицом я
наблюдала, как Ларанелиель искусно трудилась у ног его высочества,
как она вскочила, вытерла ниточку слюны с губы и тут же заорала. А
принц — всея ужас и страх Неблагого Дома — свирепо вперил в меня
мрачный взгляд и подобрался. Он был зол. Хотя нет, не так. Он был в
ярости, ведь я его прервала как раз в паре шагов от истинного
удовольствия. Едва проступившее удовлетворение от этого у меня на
лице пришлось срочно спрятать. Я прикусила щеку, чтобы отыграть
свою роль до конца. Но ведь его темнейшество был бы не
темнейшеством, если бы не уловил то, что я так старалась
скрыть.
— Вон отсюда, мерзавка! Кто тебе
позволил без стука врываться в покои его высочества?! — заорала
Ларанелиель, успевая не только размахивать руками в желании указать
мне на дверь, но и прикрывать свою обнаженную грудь.
А принц молчал, просто щелкнул
пальцами и тут же привел себя в подобающий вид. Только черную
шелковую рубашку так и не потрудился застегнуть. Он откинулся на
спинку кресла в расслабленной позе, уложив локти на подлокотники,
и, не мигая, посмотрел на меня.
— Вон, уродина! Как ты смела
побеспокоить нас! Дарканат, выстави эту полукровку за дверь! —
надменно прокричала молодая фейри.
— Ваше высочество, — как ни в чем не
бывало обратилась я к принцу, слегка склонив голову, недостаточно
низко для его статуса, но слишком учтиво для собственного
самолюбия.
И он это знал. А затем я повернула
голову к Ларанелиель и как можно благожелательней проговорила:
— Прошу тебя, ослепительная
Ларанелиель, не сорви свой прекрасный голос. Что может сказать
Шантанат, если в следующий раз у него в покоях ты не будешь такой
эмоциональной и не сможешь порадовать своим дивным голоском нашего
достопочтенного второго принца? Признаться, я удивлена, что у тебя
еще остались силы на посещение и моего… господина.
Раскрасневшееся лицо фейри стало
заметно бледнеть. Кончики ее длинных ушек нервно дернулись, а я с
трудом удержалась от того, чтобы растянуть губы в нахальной улыбке.
Злое, раскатистое и животное рычание заставило меня оторваться от
испуганной Ларанелиель.
— Ты была у него? И посмела явиться
ко мне?! — пророкотал Дарканат.
Фейри аж затряслась, но не позволила
себе двинуться с места. Надо признать, я бы тоже испугалась, если
бы не добивалась такой реакции намеренно. Я точно знала, насколько
болезненно мой господин отнесется к тому, что его любовница только
что вышла из спальни его злейшего врага. Дарканат медленно встал и
навис огромной темной тенью над сгорбившейся фигуркой фейри:
