Илья Аснин
Нашему поколению выпало жить в трудное, но интересное время. Я далеко не молодой человек, повидал на своём веку немало.
Родился 22 июня 1930 года в небольшом Российском городе Клинцы. А затем был 41-ый – война. Учёба в Московском вузе и романтика 50-х, когда молодёжь отправлялась осваивать Далёкую Сибирь. Следуя их примеру, оказался в Ангарской тайге на стройке химического комбината, потом вместе с семьёй прожил тридцать три года в Риге. И вот уже более двадцати лет на Земле Обетованной.
Работа конструктора и творчество изобретателя научили меня из набора деталей и узлов создавать новые машины и механизмы. И также я стал конструировать свои незамысловатые стихи.
В этом альманахе представляю читателю стихотворения разных лет, а также отрывок из книги воспоминаний «Это было недавно, это было давно».
Поскольку не являюсь профессиональным писателем, прошу не судить слишком строго.
Главы из книги «Это было недавно, это было давно»
«Вставай, страна огромная.
Вставай на смертный бой»
Воскресенье 22 июня 1941 года день рождения. Мама стояла у печки, собираясь, печь пирог. Вдруг, висящая на стене чёрная тарелка радио, голосом Левитана, объявила: сейчас, с важным сообщением выступит Молотов. Это была война, которая почти восемь часов, уже полыхала на всём протяжении западной границы нашей страны. Внезапно солнечный июньский день помрачнел, Всё, люди, природа как-то съёжились, стали меньше. Первую воздушную тревогу, по ошибке, объявили химической, что привело к невообразимой панике. Во дворах начали рыть щели. Пошли бомбёжки. Фронт стремительно приближался к городу. Появились первые беженцы. Они с ужасом рассказывали о том, что творят немецкие лётчики, буквально гоняясь за каждым человеком. Впоследствии мы всё это испытали на себе. С каждым днём обстановка становилась всё тревожней. Особенно врезалась в память одна ночь. С вечера полил дождь, разразилась гроза, потом налетели юнкерсы, у мамы, от всего этого, началась истерика. В это время у нас была соседка с мужем, Он начал успокаивать маму и сказал ей пророческие слова: «Нина, мы ещё будем в Берлине» Он оказался прав.
Август 1968 года.
Сижу в палатке, в двадцати километрах от Берлина, пишу родным письмо, в котором сообщаю, что жив и здоров. Нахожусь недалеко от того места, о котором в ту страшную ночь 1941 года, так пророчески говорил наш сосед. Это были августовские события 1968 года. Часть, в которую я был призван, как офицер запаса, двигалась в Чехословакию на подавления восстания. Нам не разрешали в письмах указывать, где мы находимся. И только благодаря событиям той ночи, мои родные догадались, где я. Но вернёмся, к осени 41 года. Всё ближе к нашим местам приближался фронт, всё чаще объявлялись тревоги. Пустел город. В семьях шли споры, уезжать или не уезжать. Помню, как наша тётя рассказывала о немцах, которые стояли в её городке в гражданскую войну. Она с похвалой говорила об их отношении к мирному населению и к евреям. Что они за всё платили. Были вежливы и отличались высокой культурой. Только после Освенцима и Дахау мир узнал, какими были немцы, воспитанные Гитлером. К великому сожалению 6 миллионов евреев об этом уже никогда не расскажут. Среди этих 6 миллионов было достаточно много таких, которые думали, что немцы их не тронут. В результате они приняли мученическую смерть. Возвращаясь к тем дням, трижды кланяюсь памяти нашего дяди. Не вдаваясь в долгие споры, он поехал в деревню, купил коня. Когда немцы подходили к Клинцам, запряг его в телегу и повёз нас по дорогам России и Украины, спасая от них. До сих пор не могу представить, как человек, без знания географии, без карты, сумел спасти наш еврейский табор. Он был глубоко верующий человек, и видимо бог, ему помог. Не лёгким был наш путь. Шли пешком, стояла небывалая жара. Вокруг горели поля с неубранными посевами. Пыльные дороги забитые отступающими войсками, толпами беженцев. Мессеры охотящиеся за человеком.
