2016 г. Москва, Лубянка, здание ФСБ, Сергей Велесов, писатель
За пять без малого десятков лет, прожитых на свете, мне нечасто приходилось слышать то, о чем можно было сказать: «Не поверил своим ушам». Случалось всякое – то давний знакомец заявит нечто такое, чего от него никак не ждешь; то сообщат между делом новость, от которой волосы дыбом по всему телу. И лупаешь глазами, и мямлишь: «Чего?» «А?»… или в лучшем случае: «Повторите, будьте любезны…»
Бывало, да; но чтоб на полном серьезе заподозрить себя, любимого, в слуховых галлюцинациях?
«…А может, и не только в слуховых…»
Я смотрел на Дрона так, будто он должен прямо сейчас раствориться облачком серного пара. Или подернуться рябью и пропасть, и тогда вместо него появятся два здоровяка в белых халатах и с профессионально-доброжелательными улыбками на откормленных физиономиях.
Дрон усмехнулся.
– Ждешь, когда я превращусь в серого инопланетянина? Не дождешься.
Я непроизвольно помотал головой. Наваждение улетучилось. Ни санитаров, ни жукоглазых пришельцев.
– Скорее уж в кролика… в цилиндре, – буркнул я. Старый друг прочитал меня, как поздравительную открытку. Три десятка лет тесного общения – это вам не жук чихнул, даже без учета психологических фокусов, которым учат в их конторе. – Слушай, давай признавайся, что по-дурацки пошутил, и наливай. А я, так и быть, не обижусь.
– Налить-то я тебе налью… – он потянулся к бутыли «Ноя», – но ты с иллюзиями заканчивай, все всерьез, сам понимаешь…
Еще бы не понять! За все время, пока я знал Дрона, мне ни разу не пришлось бывать у него на работе. Выписывать пропуск на Лубянку только ради розыгрыша? Огрести «немноже́чко геморроя» от начальства можно и менее громоздким способом. Здешние кабинеты наверняка слушают, и приставленные к этому люди напрочь лишены чувства юмора. Во всяком случае – на службе.
Хотя что я знаю о нынешних комитетчиках? Кроме вот этого самого Андрея Митина, старого друга со студенческих лет, я ни с кем из них вовсе не знаком. А вдруг это в ФСБ так шутят?
Дрон положил передо мной лист бумаги официального вида. Я прочел первую строку, и по спине пробежала струйка ледяного пота.
«Подписка о неразглашении служебной тайны» – о как! И дальше: «Я, фамилия, имя, отчество, ознакомлен… обязуюсь не разглашать… предупрежден… за разглашение сведений, составляющих…»
В строке «инструктаж провел» значилось «Митин А. В.». И не вписанная от руки, а вбитая в электронную форму. А ведь любые документы в здешних компах сохраняются и систематически проверяются. А значит, версия с шуткой окончательно превращается в дым.
Но я все еще не сдавался: дрыгал лапками и шевелил вибриссами:
– Ну да, контора у вас серьезная. Гостайна, то-се, но с каких это пор я у вас служу? Может, я еще и не соглашусь?
– А ты не согласишься? – прищурился Дрон. – Вот так – возьмешь и не согласишься?
– Нет, конечно. А то ты сомневался…
– Тогда не ломайся, как гимназистка, и подписывай. И вот, держи, изучишь. Завтра с утра поговорим подробнее.
И протянул мне пухлую папку. На сиреневом пластике красовалась надпись: «ЗАККУРАПИЯ».
Я ухмыльнулся. Не может без штучек…
– Что, прямо тут? Тогда выделяй диван с подушкой, а то я после бессонной ночи ничего не буду соображать…
– Перебьешься. Езжай домой и спи хоть всю ночь. Но чтоб к девяти – как штык. Начальства у тебя нет, отпрашиваться не надо. И трудовую с военником захвати, будем оформлять тебя как гражданского эксперта.
Я открыл «вместилище документов». На первом листе раскинул крылья двуглавый орел, под ним значилось: «Министерство обороны Российской Федерации». И ниже, крупно: «Проект «К-18-54».
