Погружаться в свои воспоминания, в том числе и в не очень приятные, которые, наоборот, следовало давно забыть, но, Артем не забывал, он, словно копил их в своей голове, как какой-нибудь коллекционер и насчитывалось там этих воспоминаний приличное количество. Вот и сейчас, находясь на ночном дежурстве в центральной, городской библиотеке, в которой Артем уже служил добрых восемнадцать лет, он вдруг вспомнил эпизод из своего школьного детства. Тот момент, когда он учился во втором классе и сидел на первой парте, прямо перед столом учительницы, имя которой уже не помнил, зато, хорошо помнил ее методы и указка, была ее любимый инструмент, только использовалась она у нее очень часто не по назначению. Артем вспомнил момент, как однажды попал «под горячую руку» своей учительницы, собственно, попадали многие, но, он не думал, что ее указка, рано или поздно, обрушится и на него, но, такое произошло и он жалел, что раньше было другое время, когда учителя могли и к рукоприкладству прибегнуть, не боясь последствий, вот и его учительница, похоже, нисколько этого не боялась, тем-более, что сидел он прямо перед ее носом и ей очень было удобно учить его своими нетрадиционными методами.
****
Нинель Васильевна, учительница, которая преподавала в младших классах, оторвалась от журнала, лежащего у нее на столе и пробежав глазами по рядам, обратилась к ученикам, хлопая при этом в ладони, словно, подгоняя их:
– Так, поторапливаемся, через пять минут звонок! – Артем, сидящий на первой парте, даже слегка зажмурился от ее громкого голоса, впрочем, как и его соседка по парте, Таня Бандурина, она была девочкой тихой, не отличалась хорошей учебой и не могла похвастаться хорошими отметками, впрочем, как и Артем и он однажды решил, что всех, кто плохо учится, сажают на первые ряды. У Артема с Таней была, не то, что бы дружба, но, относились они к друг другу довольно хорошо, Таня всегда была не против, если Артем списывал у нее и наоборот, так они и помогали друг другу, чем могли. Нинель Васильевна, которая вечно носила очки с толстыми стеклами, отчего ее глаза увеличивались до неестественных размеров, вновь повторила:
– Поторопились, я сказала! – и тут ее взгляд упал в тетрадку Артема и она склонилась к нему со словами: – постой, что ты там написал? – Артем не успел отреагировать на ее вопрос, как она «вскипела» и схватив со стола указку, стала наносить ему удары по голове со словами: – ты что там написал?! – от неожиданности и шока, Артем даже не чувствовал особой боли, лишь, когда она прекратила его дубасить, запоздалая боль дала о себе знать. Таня взглянула на него и осторожно спросила тихим голосом:
– Больно? – этот вопрос она задавала всем, кого Нинель Васильевна «оприходовала». Артем ей ничего не ответил, ему просто не до этого было в данный момент, он лишь сидел с поникшим видом, разглядывая в тетрадке свою классную работу и стараясь понять, что так могло в ней не понравится Нинель Васильевне. Прозвенел звонок и Нинель Васильевна спросила:
– Кто дежурный?
– Я – отозвалась Таня.
– Собери работы – произнесла она и Таня очень медленно стала вставать из-за парты: – поднимите ее кто-нибудь, она встать не может! – недовольным тоном съязвила Нинель Васильевна. Многие засмеялись, только Артему в этот момент было совсем не смешно. Он продолжал сидеть на месте и ждать бабушку, которая должна была за ним прийти, чтоб забрать из школы.
Бабушка Артема, Валентина Михайловна, пришла за ним, как только закончился последний урок. Когда она постучавшись, вошла в класс, Артем испытал те-же чувства, что испытывал тогда, когда ходил в детский сад. Тогда, сидя на веранде, он издали видел ее белую шапку из кроличьего меха и был несказанно рад, что сейчас отправится, наконец, домой. Только теперь эту шапку Валентина не носила и когда она пришла к нему в класс, Артем ждал ее реакцию на то обстоятельство, что Нинель Васильевна его побила. Ему не пришлось самому об этом жаловаться ей, Нинель Васильевна сказала об этом сама, когда начала говорить с Валентиной:
