Порознь нельзя

— Чёрт, — рык срывается с губ, стоит наткнуться в полной темноте на чье-то тело.

           Выдыхаю, пытаясь подавить мгновенное раздражение, и чувствую запах мужских духов - его мне не спутать ни с одним другим. Тело натягивается струной от напряжения, а сердцебиение учащается - отшатываюсь от незваного ночного гостя.

— Что ты тут забыл? — агрессия и раздражение холодной волной проходит по всему нервным окончаниям.

— Ничего себе, — насмешливый голос разбавляет тишину прихожей. — Ты узнала меня в кромешной темноте?

— Чуйка на всякую херню, — едва подавляю желание впиться когтями в его лицо, оставив глубокие царапины. — Какого чёрта? Убирайся, тебе здесь не рады.

— Меня не интересует твоё мнение в принципе, уж тем более не нуждаюсь в твоем одобрении, чтобы прийти в гости к своему другу, — сталь и безразличие сквозит с его уверенного голоса. Мне не нужно видеть его, чтобы знать – он смотрит на меня надменно, с вызовом.

— Убирайся, – рык срывается с губ, а кожа ладони начинает гореть от того, как сильно я впиваюсь в нее ногтями. — Ты вообще не имеешь права говорить слово «друг». Дэн достоин настоящих друзей, а не таких, как ты, — на языке не переставая крутится слово «тварь», но отчего-то сказать его вновь не получается.

— Ну же, Ась, не стесняйся, говори, каких «таких»? — надменно, с насмешкой и ожиданием моей реакции.

            Ещё и это «Ася» - как же он меня раздражает. Ненавижу его только за то, что он называет меня не так, как все.

— То есть, я все правильно понял? Ты до сих пор не изменила своего мнения? — что-то неуловимо меняется в его голосе, и моё горло сдавливается будто крепкими цепями.

— Ты во всем виноват, Богдан. Из-за тебя он сейчас не находиться рядом с нами. Я не позволю тебе приблизиться к моему брату снова. Я больше не хочу терять дорогих людей, — желание ударить кулаками по его груди или сделать хоть что-то, чтобы он тоже ощутил боль, затуманивает мой рассудок.  С трудом приходится засунуть это жгучее желание поглубже. Он никогда не должен видеть, какие эмоции вызывает во мне, кроме безразличия. — И я не боюсь твоих тупых угроз, — выплевываю слова с вызовом – пусть знает, что я могу за себя постоять.

— Приписала в мой послужной список что-то новое? — в его голосе нет ни капли удивления – сплошное превосходство и холод.

            Чтобы не наброситься на него прямо здесь, собираю волю в кулак и уверенно прохожу мимо в свою комнату, хлопнув дверью.

            Конечно, притворись дураком, будто ничего не знаешь – ты в этом мастер. Рукой быстро проворачиваю защелку, и звон неприятно разносится в тишине комнаты. Знаю, что он никогда в жизни не попробует зайти, но отчего-то так чувствую себя спокойнее.

            Медленно сползаю по двери и присаживаюсь на пол, закусывая до боли свое запястье. Воспоминания вихрем обрушаются на голову, окуная в канаву прошлой боли. Слезы незаметно появляются на глазах и скатываются по щекам, опаляя коже и оставляя пятна на белой футболке. Чёрт возьми, Богдан, зачем ты снова вернулся? Кажется, я только начинала нормально жить - теперь всё в кромешную пустоту. Чувство вины начинает повторно растягиваться внутри меня неприятной липкой паутиной, сотканной из сомнений и ненависти.

 Матвеев, я никогда не позволю тебе угробить Дэна так же, как когда-то Ваню.

Эмоции не поддаются подавлению и душат, подступив к горлу тяжелой цепью -  впервые за несколько лет позволяю себе снова плакать из-за прошлого. Оно сейчас так близко, что начинает поглощать меня своей тьмой.

За несколько дней до...