Краткая вспышка света разрезала тугой полумрак, пропустив миниатюрную тень внутрь, после чего входная дверь стремительно захлопнулась. Эмилия прислонилась спиной к холодной поверхности и с облегчением выдохнула. Казалось, весь тот ужас, что девушка пережила за последние несколько часов, остался позади, за пределами ее квартиры, но она знала, что это была лишь мимолетная иллюзия.
Эмилия скатилась вниз по стене и уронила грузную голову на согнутые колени. Неконтролируемая дрожь в теле и громкий стук сердца предательски выдавали ее страх. Девушка обхватила лицо ладонями и начала совершать круговые движения пальцами, желая усмирить бешеную пульсацию в висках, но та лишь нарастала. Перед глазами все плыло.
Она подождала несколько минут, прежде чем расстегнула ремешки на перепачканных уличной грязью босоножках и поднялась обратно на ноги. Девушка скинула с себя неудобные туфли и ступила голыми ступнями на холодный пол. Слегка пошатываясь, она подошла к столу в центре комнаты.
Эмилия начала поочередно открывать каждый ящик, яростно выбрасывая все содержимое наружу, пока наконец не отыскала аптечку. Она приняла обезболивающее и успокоительное, запив горсть таблеток бутылкой дистиллированной воды, и замерла в ожидании результата. Мигрень не отступала.
Пульс барабанил в ушах, словно гонг. С каждой минутой пространство казалось все больше сужалось и давило на девушку. Отголоски прошлого высвобождались из ее памяти, словно беглые заключенные, вызывая мерзкие приступы удушья.
Хищное крупное тело плотно прижимается сзади. Грубая шершавая ладонь словно змей обвивает тонкую девичью шею.
Воспоминания казались слишком реальными. Эмилия начала хрипеть и скулить от боли, неистово царапая ногтями деревянную столешницу. Она хотела закричать, широко раскрыв рот, но изо рта вырывались лишь тихие сдавленные всхлипы, едва перебивающие вязкую тишину вокруг.
Легким небрежным взмахом руки девушка смела со столешницы стеклянную вазу с букетом розовых пионов. Ей нужна была реальная боль, чтобы притупить внутреннюю агонию. Стекло разлетелось на мелкие осколки, отскочив от пола и больно врезавшись в оголенные участки кожи.
Эмилия закрыла глаза и сосредоточилась на своих ощущениях. Душевная боль циркулировала по венам в критических дозах, смешивая все оттенки страданий в один чудовищный пульсирующий сгусток, который вскоре замер внутри ее тела, оставив саднить лишь кровоточащие порезы на теле. Этот трюк был ей давно знаком.
Эмилия распахнула отяжелевшие веки. Ее острый, полный жестокой решимости взгляд уткнулся в незнакомое отражение в зеркале.
Спутанные пряди длинных, темно-русых волос ниспадали вниз, теряясь во всеобщем хаосе. Созданные служить украшением, теперь они будто бы пытались укрыть лицо девушки от враждебного мира. Зеленые глаза, подобно двум мрачным изумрудам, до краев были заполнены трещинами безумия и страха. Пухлые сочные губы изгибались неестественно широко, обнажая ряд ровных белых зубов. Болезненная улыбка с примесью сумасшедшего восторга на лице девушки походила на чудовищный шедевр, созданный самим Джокером.
Черная эластичная ткань облегала плавные изгибы женской фигуры, но более не походила на платье на тонких бретельках. Разорванные куски материи нелепо свисали вниз, оголяя участки истерзанной плоти.
На шее девушки виднелись засосы и следы от грубых мужских пальцев. Ее кожу тонкой пленкой покрывала смесь пота и пыли. Ее тело и одежда были пропитаны ядовитым оттенком человеческих мучений. Алые сгустки крови давно высохли, но они были повсюду: на ее руках, груди, шее и даже губах.
Эмилия осторожно подошла к незнакомке и прикоснулась тонкими пальцами к отражению в зеркале. Она смотрела на себя, словно на старую, истерзанную куклу, выброшенную на свалку и лишенную своей прежней красоты и благородства. Шаткое чувство равновесия внутри начало развалиться на части. Сдерживаемые изо всех сил слезы упорно пробивались наружу.
