Октябрь, 2005 год
– Марк Вольфманн! – Дверь распахнулась, и из неё выбежала молоденькая девушка в очках. Её голова была покрыта мелкими рыжими кудряшками, а ростом она едва ли могла дотянуть мне до плеча. – Это вы?
– Допустим, – осторожно кивнул я, делая несколько шагов вперёд. – Я уже могу войти?
– Конечно, доктор Беккер вас уже ждёт.
Беккер… Фамилия показалась мне смутно знакомой, и уже спустя несколько секунд я понял, почему именно.
– Присаживайтесь, – не поднимая головы, произнёс мужской голос.
– Рик? – присмотрелся я, опускаясь в кресло напротив.
Мужчина оторвал взгляд от бумаг, и на его лице появилась лёгкая тень улыбки. И эта улыбка не сулила ничего хорошего. Потому что она больше напоминала оскал.
– Марк Вольфманн, – произнёс он, медленно растягивая слова. Настолько медленно, что мне очень захотелось покинуть эту комнату как можно скорее.
Рик Беккер – психолог, проверку у которого я проходил уже дважды. Если быть более точным, оба раза я её не проходил. В первый раз я столкнулся с ним, когда устраивался на работу. На вопрос «Как вы поступите, если поймёте, что самолёт падает?» я ответил: «Спрыгну вниз, вдруг поймают». Сарказм ему не понравился, и он прогнал меня по всем проверкам, которые существовали в их практике. Его слов о том, что я недостаточно серьёзен для управления воздушным судном, лётной комиссии не хватило. Поэтому штамп о том, что психологические тесты пройдены мною успешно, я всё же получил. И очень надеялся, что больше не встречусь с этим человеком.
Судьба решила пошутить во второй раз – Рика Беккера прислали с проверкой в нашу авиакомпанию после того, как один из вторых пилотов во время взлета отключился от страха. И на вопрос Рика «Ну как, Марк, всё летаешь?» я должен был просто кивнуть. Но вместо этого я ответил, что не всем нужны крылья, чтобы подниматься в небо. И этот ответ его не устроил.
И вот я снова здесь. Перед ним. И отчаянно молю небеса – пусть он не вспомнит о наших прошлых стычках!
– Рик, – коротко кивнул я. – Рад тебя видеть.
Прикусить бы себе язык! Рад тебя видеть. Ну да, Рик, конечно, сволочь, но точно не идиот. И в такую лесть не поверит. Хотя даже идиот не поверил бы, если бы увидел выражение моего лица.
– Как ты себя чувствуешь?
Вопрос прозвучал весьма неожиданно из уст того, кого моё самочувствие вряд ли волновало.
– Как именно мне нужно ответить на этот вопрос, чтобы не попасть под психологические проверки?
Рик усмехнулся и отложил бумаги.
– Отвечать нужно честно. Кажется, мы это выяснили в прошлый раз. Что ты видишь на этой картинке?
Рик подвинул мне бумаги с какими-то кляксами, отдалённо напоминающими что-то очень неприличное. Я попытался напрячь память – найти где-то информацию о том, что именно я должен видеть, чтобы меня не сочли сумасшедшим. Но в голове было пусто.
– Самолёт.
Беспроигрышный вариант, да?
– Нет, – отрезал Рик, вставая со своего места.
– Допустим. Ты дашь мне следующую картинку или мне угадывать до того момента, пока ты не согласишься с моим мнением? Если вообще согласишься.
– Марк, твой сарказм однажды довёл тебя до инвалидного кресла, а сейчас…
– Лучше не продолжай, – я бросил на него предупреждающий взгляд.
– Я не в первый раз вижу тебя, и уверен, что не допусти я тебя до полётов ещё тогда, не произошло бы ничего…
Я встал, ногой отодвигая стул, слыша, как противно скрипит пол:
– У тебя ко мне личные счёты, и я не понимаю, почему именно. Напоминать мне о том, что я управлял самолётом, который унёс жизни пассажиров, – это какой-то хитрый психологический приём? Смею тебя разочаровать – он не работает. Я давно пережил эту ситуацию, и все экспертизы подтвердили – моей вины в случившемся не было.
