Друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова
Белла Ахмадулина
Ощущение нежного тепла возникло из ничего. Только тепло – ласковое, мягкое, неназойливое, оно существовало само по себе. Уровень теплоты непрерывно менялся, меньше – больше. То почти прохладно, то снова теплело, вплоть до горячего, создавалась аналогия движения, тепловое покачивание в ритме. Незаметно появился звук. Он сопровождает движение тепла, проникает в ритм, меняет высоту.
Свет и сознание подкрались одновременно. Разноцветные блики словно приветствовали моё присутствие в этом празднике счастья и комфорта. Во мне всё – сплошное ликование, буйство радостных чувств от того, что нет боли. Нет боли нигде: ни в голове, ни в теле… Вот оно настоящее осознание своего бытия, существования Здесь Себя Мыслящего.
«Он пришёл».
«Отправляем? Пока не заволновался?»
«Будет сигнал. Его ждут. И что ему волноваться? Только что начал слышать, пусть послушает. Ещё не думает и ничего не знает».
«Обычно ЗНАТЬ – это не скоро».
Слышу два голоса, повыше и низкий. Толстый и Тонкий. И кто это тут не думает? Я не думаю? Да мне просто не хочется, потом подумаю. Ну, очень лень думать. Светло-светло-светло. Розовое тёпленькое. Бледнеет – желтеет-зеленеет. Прохладно. Звучит что-то мягкое, похоже на… Не хочу думать, на что похоже… Не думаю, не думаю… Нет, всё-таки, думаю! Только устал… Два голоса, Толстый и Тонкий.
Тонкий: – Не знаешь, кто это? Почему особый режим приёма?
Толстый: – Это не про наши с тобой головы. А нам и не должно быть интересно. Мне всё равно, например. Ты знаешь, его ведь отправляют сразу к Машине.
Тонкий: – Вот это да! Ничего себе, новость! Конечно, мне интересно! И ты не притворяйся.
Толстый: – Его давно ждут. Важная персона, видимо. И давай—ка лучше помолчим.
И правда, что это они разговорились? Пустая болтовня. Вот и запахи пришли. Приятные. Я могу думать, мысли уже появляются с лёгкостью, одна за другой, но ничего не знаю.
Толстый: – Так, всё, заканчиваем. Отправляем. Пришёл спец. допуск. Смотри, фиолетовая засветилась. Жмём. Вот это да! Я такого важного принимаю в первый раз.
Тонкий: – А я тем более. И кто это был?
Толстый: – Здесь не спрашивают. Пошли, сегодня никого больше не ждут.
Исчезают. Я – думаю, думаю, … COGITO ERGO SUM…
Глава 2. Разговор с машиной. Память вернулась
Горит яркий фиолетовый свет
«ТЕБЕ РАССКАЗЫВАТЬ?»
«Нет, я, почему-то, всё знаю».
«Давай проверим. ОТВЕЧАЙ СЛОВАМИ „ВЕРНО“ ИЛИ „НЕВЕРНО“. ПОСЛЕ СЛОВА „НЕВЕРНО“ МОЖЕШЬ РАЗЪЯСНИТЬ. Начинаем. ТЫ – ХЕНИО».
«Верно».
«ТЫ ПРОЖИЛ НА ЗЕМЛЕ 75 ЛЕТ».
«Неверно, 73».
«ТЫ СОЗДАТЕЛЬ МАШИНЫ».
«Верно».
«ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ТЫ УМЕР НА ЗЕМЛЕ, ЧТО ТЕБЕ НЕОБХОДИМА ВСТРЕЧА С МАШИНОЙ».
«Неверно. Машине нужна встреча со мной».
«ЭТА ВСТРЕЧА УЖЕ ПРОИСХОДИТ СЕЙЧАС. У ТЕБЯ МОГУТ БЫТЬ ВОПРОСЫ. Я – МАШИНА, Я БУДУ ОТВЕЧАТЬ. У ТЕБЯ МОГУТ БЫТЬ ПОЖЕЛАНИЯ. МАШИНА ВСЁ ВЫПОЛНИТ. СНАЧАЛА ВОПРОСЫ ИЛИ СНАЧАЛА ПОЖЕЛАНИЯ? ОТВЕЧАЙ».
«Пожелания».
«ГОВОРИ».
«Мне нужна память».
«Нууу… Я ДОЛЖЕН ПОДУМАТЬ».
Свет погас.
«Он всё-таки тормозит! Неужели я сам его таким сделал? О! Я размышляю! Мне тоже не мешает обдумать информацию, влитую мне в мозг.
Я был отправлен в командировку на Землю на восемьдесят земных лет. У них здесь за это время должно было пройти двадцать суток. Я прибыл немного раньше. Что-то произошло. Спрошу потом у Машины.
Недавно У Маши (так я назвал машину) возникли проблемы. Я должен был их решить на Земле, прожив там восемьдесят земных лет. Это маленькое задание я выполнил очень легко. Просто, пока мы на Земле работали над Машей, один контакт в каком-то транзисторе не всегда плотно прилегал, отходил.
