Всё началось со странных снов. Вот уже неделю, я вижу во снах женщину. Она пытается выследить меня, но я скрываюсь во тьме. День граничит с ночью: я иду по стороне мрака, она же – по стороне света; я крадусь средь кустов и деревьев, она – идет по дороге; я прячусь в домах, на чердаках, она – ищет меня снаружи. Будучи во сне я не понимаю, чего она от меня хочет, но чувствую, что нельзя выдать свое присутствие, и если выйду на свет – она поработит мой разум. Эта властная женщина – возьмет надо мной верх, и тогда ничто не спасет меня.
«Что ей нужно от меня?» – задавалась я одним и тем же вопросом. Дело в том, что я знала эту женщину. Чувствовать человека, «видеть насквозь», не контактируя с ним – это как раз про меня. Но догадывалась ли она о моих способностях? Это я решила выяснить, проснувшись на седьмой день в поту от очередного «преследования».
Удивительно, но сны самая неизученная область человеческого существования. Мы редко придаём им значение, но они есть, а значит нельзя просто взять и повесить на них ярлык бессмысленности.
Женщина, которая мне снилась, приходилась матерью моих давних друзей. Так что я просто собралась и поехала к ним в гости, предварительно встретившись с подругой Милой на ВДНХ.
Наши семьи дружили с детства, на почве того, что обе семьи многодетные. Их было семеро – Мила и её шестеро братьев, а нас пятеро. И нас связывало множество приключений из детства. Так что мы приезжали друг к другу в гости в любое время.
Мила сообщила, что всю неделю они будут гостить у мамы, и что та недавно купила дом. Именно туда мы сразу и отправились.
Мы ехали в такси, часа два точно. Вначале болтали, но вскоре устали, а дорога всё не кончалась. Каждая из нас смотрела в своё окно. На дворе была осень, но по ночам уже начал выпадать первый пушистый снег. За окном пролетали высокие тёмно-зелёные ели, тянулись вдоль дороги высокой непрерывной стеной, их ветвистые лапы были красиво припорошены снегом. Я всматривалась в самую гущу леса в попытке заглянуть как можно глубже, потому что там всегда очень темно. Не понятно, на что я всегда надеюсь, когда это делаю, ведь я знаю, что все равно ничего не рассмотрю, кроме толстых черных стволов выглядывающих друг из-за друга. Наверное, удаляющиеся и уменьшающиеся стволы деревьев, тонущие в темноте, напоминали звёздное небо – можно бесконечно смотреть, и начинает казаться, что ты быстро летишь по бесконечному туннелю.
Пока я размышляла, машина плавно завернула, и перед моим взором открылось поистине великолепное зрелище. В окружении деревьев стоял огромный особняк, из крупного камня. Он был одноэтажный и прямоугольный. «Должно быть, там очень длинные коридоры», – подумала я. Вокруг был большой сад. Сначала я даже хотела спросить – сколько гектар. Но решила сделать вид, что я ничуть не поражена. Сад окружал кованый высокий забор из толстых прутьев, уходящий за горизонт, ворота опирались на колоны, сделанные из того же камня, что и дом. За забором, дом со всех сторон был окружен лесом.
– Вот мы и приехали, – сказала Мила, и я заметила, как она смутилась. Я мысленно ухмыльнулась, мне нравилась скромность.
Мы зашли на территорию сада – он был прекрасен! Атмосфера здания и сада веяла древней великолепностью и старинной роскошью. Камни дома ближе к фундаменту были покрыты мхом. И даже, несмотря на эту старость, здание казалось, во-первых, древним, а во-вторых, мощным, не подверженным переменчивой погоде. Оно словно простояло здесь сотни лет. По стенам дома густо вились ещё не сбросившие листья плющи, я называю их – «дре́волосы». Дре́волосы поднимались в некоторых местах до самой крыши, забирались на ветки ближайших деревьев, и свисали оттуда до самой земли толстой спутанной косой. Из крыши торчало несколько каминных толстых труб, тоже каменных – не кирпичных. Фасад дома был усеян большими окнами, предполагаю, что с обеих сторон дома. Здание делилось на два крыла, посередине располагалось открытое крыльцо. Крыша покоилась на двух колоннах, на которых висели кованые громоздкие фонари.
