Сквозь пространство.
ГЛАВА 1
Петербург. Поздний вечер.
Двадцать пять лет Андрею исполнилось прошлой весной, но в тот промозглый октябрьский вечер, покидая проходную судостроительного завода, он чувствовал себя куда старше. Именно этот час, этот ливень, эта гребаная машина – они стали точкой невозврата, тем самым мигом, когда жизнь сделала крутой вираж, хотя он пока этого и не осознавал.
Санкт-Петербург обрушил на землю всю свою осеннюю ярость. Не просто дождь – настоящая водяная стена, хлеставшая с небес ледяными плетями. Громовые раскаты, казалось, сотрясали самые фундаменты мрачных заводских корпусов, а молнии, рассекая свинцовое чрево туч, на миг выхватывали из тьмы лужи, уже похожие на озера, мокрые силуэты редких прохожих и бесконечные заборы промзоны. Воздух гудел от грохота и шипения воды.
Андрей, пригнув голову, рванул через открытую площадку к стоянке. Старый, видавший виды Renault Logan цвета выцветшей грозовой тучи стоял вдалеке, словно маленький, беспомощный островок в этом потопе. Он влетел в салон, хлопнув дверью, мгновенно превратив замкнутое пространство в подобие парилки. Вода стекала с куртки ручьями, капли падали с волос на потрескавшийся пластик приборной панели. И тут его осенило.
– Блин! – вырвалось хрипло, сквозь стук сердца и шум ливня. – Зонт! Какого черта он лежит дома, а не здесь?! Твою же мать!
Он сжал мокрые кулаки, глядя на ручеек, стекающий с воротника куртки на сиденье. Ирония ситуации была горькой. Утром, бросая беглый взгляд на прогноз в телефоне, он видел лишь иконку тучки без молнии. Обещали моросящий дождик, максимум – умеренный. «Метеорологические шаманы», – мысленно выругался он снова, уже адресуя проклятия небесам и синоптикам одновременно. «Опять обосрались, как всегда!»
Сквозь зубы посылая новые порции непечатных выражений в адрес всех, кто был виноват в его промокшем состоянии – от погодных богов до конструкторов его «Логана», – он резко дернул рычажок печки, выкрутив регулятор температуры на максимум. Теплый, влажный воздух начал наполнять салон, смешиваясь с запахом мокрой ткани, старого пластика и бензина. Он был промокшим насквозь, до последней нитки. Ощущение было мерзким – одежда липла к телу, холод пробирал до костей.
– Ладно, – прошептал он себе, пытаясь успокоиться, вставляя ключ в замок зажигания. – Дорога длинная… час-полтора… высохну по пути. Как-никак печка греет.
Рычаг КПП с привычным скрежетом встал на первую передачу. Старый двигатель кашлянул, взревел, и «Логан», взбрыкнув, тронулся, разрезая колесами мутные потоки воды, стекавшие по асфальту. Андрей направил машину к выезду с промзоны, к Кольцевой Автодороге – КАД. Дом ждал вдалеке, за чертой города, в поселке под Ропшей. Там, в небольшом загородном домике, который они с Кариной купили еще до рождения дочки, горел свет. Там были его мир, его тихая гавань – жена и маленькая Анечка, которой только исполнилось три.
Мысли о доме, как всегда, принесли и тепло, и знакомую горечь. Жизнь не баловала. Зарплата сварщика, даже на таком гиганте, едва тянула на скромное существование. Хватало на еду, на оплату электричества, на бензин для этой самой развалюхи, и на самые скромные, базовые «хотелки» Карины. Жена… Карина. Девушка из соседней деревни, простая, без городских замашек. Она не работала, полностью посвятив себя дому и дочери. И слава Богу, не требовала золотых гор, не пилила его за маленькую зарплату. Скромная, терпеливая, она умела находить радость в мелочах. Андрей знал – она любит его. Искренне. И верит в него. Эта вера, это ее тихое «Все будет хорошо, Андрюш», порой держало его на плаву больше, чем что-либо еще. Она видела, как он выматывается на сменах, как борется, как старается сделать их жизнь хоть чуточку лучше. Эта мысль согревала сильнее печки.
