Впервые за долгое время детектив Джим Никсон ночевал дома. До прошлого вечера он оставался у Миуры, своего напарника и друга в одном лице. Возможно, Джим провел бы у него еще одну ночь, если бы не был изгнан прочь драгоценной пассией Миуры Карин, обвиненный в неуставных отношениях.
Никсон не осуждал Карин и не обижался. Он прекрасно понимал, что стал для всех занозой в пятой точке, однако ничего не мог с собой поделать. Возвращаться в этот дом было слишком тяжело.
Немного постояв у дверей, он вошел внутрь. Знакомый запах восточных благовоний и лака для волос защекотал ноздри. В правом углу рядом со шкафом для одежды Джим нашарил выключатель. Раздался щелчок, яркий свет резанул глаза.
Оглядев прихожую, детектив вздохнул. Все, как всегда, было на своих местах. Отец и мать Синти настояли на проведении панихиды в родительском доме, потому в его жилище все осталось в точности таким, как в последний день ее жизни.
Джим медленно сполз по двери. Беззвучное рыдание рвалось из груди. Здесь не от кого было прятаться, некому было утешить или выразить соболезнования. Здесь не было никого. Пересилив себя, мужчина сделал глубокий вдох.
– Я вернулся, Синти.
– Я люблю тебя, – вкрадчиво произнес тихий нежный голос.
Никсон открыл глаза. Синти лежала в кровати рядом с ним, едва ощутимо гладя его по волосам. Первые лучи солнца, пробивающиеся сквозь неплотно зашторенное окно, падали ей на лицо, заставляя щуриться. Темные пряди длинных волос беспорядочно разметались на подушке.
– И я люблю тебя, – хриплым ото сна голосом ответил Джим.
Он слегка приподнялся на локтях, чтобы поцеловать жену. Синти игриво улыбнулась и отстранилась. Никсон удивленно поднял брови, а женщина лишь покачала головой.
– Тебе нужно поспать, – сказала она, отводя взгляд в сторону. – Ты уже давно не спал.
Ее рука плавно переместилась с волос на лицо и закрыла глаза.
«Я только проснулся!» – хотел было возразить мужчина, но не стал. Чувство умиротворения заполнило его сознание.
– Доброй ночи, – почти беззвучно произнес он.
– Сладких снов, – ответил тихий голос, будто издалека.
Джим торопливо поднимался на пятый этаж. В воздухе стоял запах затхлости, сигаретного дыма и алкоголя. Стены вдоль лестницы были сплошь расписаны граффити на разных языках, большинство из которых мужчина не знал. В этом районе прочно обосновались эмигранты.
– Детектив Никсон! – навстречу ему выскочил старый знакомый офицер Россо. – Сюда!
Он провел Джима в одну из квартир, где в прихожей на полу в луже крови лежало женское тело.
– Установили личность? – осведомился детектив, осматриваясь.
– Миа Фернандес, судя по документам. Двадцать восемь лет. Не замужем. Детей нет. Приехала в США полгода назад. Работала в парикмахерской в соседнем квартале.
– Когда ее обнаружили? – уточнил Никсон, проходя в кухню.
– Минут сорок назад, – ответил Россо. – Соседка прибежала на шум, но хозяйка уже была мертва. Женщина вызвала полицию. Эксперты будут с минуты на минуту.
– Кто?
– Уолтерс и Рокк.
Никсона передернуло. Он терпеть не мог Уолтерса за его манеру трепаться не по делу.
– Слушай, Россо, – начал Джим, увлекая сержанта на лестничную клетку, – В квартире много мужских вещей, очевидно у нашей дамы был ухажер. Уточни у соседки, расспроси о приметах и позвони мне. Я прогуляюсь по окрестностям. Судя по всему, наш подозреваемый пьян в стельку. Если повезет, найду его спящим в какой-нибудь подворотне.
Россо кивнул и направился к соседней квартире, а Никсон спустился на первый этаж. По дороге он встретил Уолтерса, но отмахнулся от него, сославшись на срочность дела. Выйдя из подъезда, детектив наткнулся на Миуру. Невысокий, коренастый, не в меру упитанный азиат стоял у своего поджеро и выжидающе смотрел в его сторону. Выругавшись про себя, Джим подошел к другу, тот приветственно кивнул.
