Моим погибшим дедам, всем настоящим
защитникам Родины и славянских рубежей,
посвящается.
Последний эшелон.
Глава 1
Мы еще живы.
Почему? Нет ответа. Так решил всевышний.
На уровне подсознания, даже сквозь неимоверную толщу
железобетонных стен и перекрытий бункера, словно слышится звук
столкновения воздушных потоков с миниатюрными корпусами подлетающих
вражеских ударных дронов. Основная электронная установка Иней-4СМ
двадцать пятого укрепрайона раз за разом ударяет по ним.
В это же время два военных специалиста продолжают шаманить над
станцией активных помех.
Затем слышатся длинные очереди с правого и левого фланга
стрелков прикрытия и жесткий стрекот автоматических турелей
Тунгуска – АМ4. Стационарная шахта укрепрайона усердно плюется
боевыми модулями и со своих позиций срываются несколько наших
тяжелых бпла Пустельга и почти три десятка более легких Мошек.
Начинается бой. Очередная попытка врага прорвать линию эшелонов.
Он длится, пока противник не теряет практически все бронемашины и
большую часть пехоты.
Сверху вновь и вновь падают куски обшивки бпла, а также
умудрившиеся прогрызть систему обороны, вражеские подкалиберные
снаряды с обедненным ураном.
Уцелевшие беспилотники альянса, автономные бронеплатформы
ХМ-1206 и МСВ-92 , а также орды машин поддержки типа Аделаида и
ХМ-1208 покидают район нашего укрепрайона.
Теперь, как обычно, будет небольшая передышка. А затем последует
новый удар дальнобойной артиллерии или очередная попытка сухопутной
атаки.
И больше всего бед доставляют даже не ударные беспилотники типа
MQ – 17 Центурион и MQ -28 Валькирия, а удары батарей с 75-ваттными
установками волоконных лазеров Бостон.
Резко дернувшись, Егор проснулся. Громко зевнул, машинально
потер глаза и тут же схватился за умный пластиковый листок системы
управления своим обмундированием, Плеяды.
Одинокая мысль посетила его. Егор вдруг осознал в этот момент,
что его отношение к страху за последние недели сильно притупилось.
Он прозевал момент, когда это произошло. Все поменялось.
Теперь ему не было страшно умереть, было страшно попасть в плен
к агрессорам. И ничто так не напрягало, как эта мысль, в последние
дни она часто посещала его.
И ерундой в такие минуты казалось, что песок сутки напролет
скрипит на зубах. И что аномальный мороз и радиация проникают порой
под все слои экипировки, сквозь тварон, нановолокна, термобелье,
дотягиваются до кожи. И регулярно пробивает озноб. И что от свиста
трассеров, бесчисленных умных снарядов ежедневно наступала глухота
на некоторое время. От этого он порой впадал в ступор, после
бесконечных атак роев беспилотников.
Родина ждет. Родина молит быть храбрыми, мужественными. Она
ждет, что солдаты будут не слабее духом и телом, чем предки, что не
посрамят память дедов и прадедов.
Егор помотал головой, чтобы скинуть оцепенение, сунул свернутый
экран КРУС Плеяд в карман разгрузки и покинул кубрик. Когда он
вышел из бункера, бой уже закончился, и воцарилась относительная
тишина.
Тоскливая картина, в общем-то, открылась взору молодого
оператора. Свинцовое низкое небо с множеством белесых росчерков от
закончившегося воздушного боя.
Егор опустил голову, поправил отворот Кольчуги, проверил
состояние аккумуляторных пластин и фильтры очистки воды, плотнее
надвинул маску-фильтр. Справа лужа, слева лужа, да несколько
крупных осколков, долетевших до форпоста снарядов, украсили
пространство между бункером и лобовыми укреплениями периметра.
После многодневных морозов они как-то даже радовали, хоть и
снова покрылись корочкой льда. Полунин доковылял до левого фланга и
присел на мешок, рядом с пулеметным расчетом, возле которого
возился его стрелок прикрытия.
