В лифт я вошла, едва не уронив папки, которые мне вручила главный бухгалтер. Парень, стоявший передо мной на нашем этаже, двинулся вперёд, но, когда открылись створки, не стал входить в кабину, а резко дёрнулся обратно.
Чудом не сшибив меня с ног, он буркнул что-то невнятное. Мне пришлось шагнуть в лифт, балансируя рассортированными документами и сдерживая рвущиеся наружу ругательства. Как же всё это достало!
Чтобы не рассыпать документы и не провалить практику, я прижала пирамиду из папок к стене прямо у двери. Но когда кабинка с мелодичным звоном двинулась вверх, мне не удалось расслабиться.
У меня не было фобий. Высота? Легко. Темнота? Пора спать. Прыжки на тарзанке над ущельем? Неоправданный риск, это без меня. Но сейчас, в просторной кабине лифта престижного бизнес-центра, я испугалась.
По спине побежали мурашки. Воздух стал густым, давящим. Животное чутьё вопило – за моей спиной, без ошейника и клетки, стоял тигр. Аккуратно, стараясь не делать резких движений, я повернула голову.
Время остановилось. Прямо напротив входа, словно в луче прожектора, стоял владелец компании «Рутехнерс». Во всей его позе и заинтересованном взгляде серых глаз читалась опасность.
Угроза исходила от мощной атлетической фигуры, вызывающе дорогого, сидящего словно вторая кожа, тёмно-синего костюма. И от его взгляда, отточенного как клинок, от которого невозможно было спрятаться.
В день выхода на практику главный бухгалтер предупредила, что здесь со всеми можно договориться, кроме одного человека, хозяина компании, Ярослава Ратникова.
Ему лучше не показываться на глаза и не вступать в споры. И именно он сейчас смотрел на меня так, будто видел насквозь.
Дрожащими руками я прижала к себе папки. Ратников нахмурился, медленно и оценивающе проехался по мне взглядом от макушки до пяток. Обратно. Снова вернулся к лицу.
На его лице появилась хищная ухмылка. Ноги стали ватными, приклеившись к полу. Я не могла пошевелиться, застыв в оцепенении. Мне хотелось вырваться из этой клетки и бежать, не разбирая дороги. Но двери лифта были закрыты.
Я сделала шаг вправо, почти прижавшись к створке лифта. Для Ратникова это стало сигналом. Он пошёл в атаку. Рванулся в мою сторону и схватил за талию.
Это было нападение! Сердце колотилось так громко, что, казалось, он слышит его. Внутри всё сжалось в ледяной комок. Спрятаться было некуда, сбежать невозможно. Я рефлекторно прижала к себе папки. Они больно впились в грудь острыми углами. Но я этого почти не чувствовала.
Только горячие сильные руки Ратникова, которые стиснули мою талию. Мой вскрик, больше походивший на стон, прозвучал, как сигнал к капитуляции перед напором Ярослава.
Не имея возможности сопротивляться, я замерла, ожидая продолжения. Ратников склонился к моему затылку и рокочущим голосом прошептал.
– Тело! Мне нужно её тело! – А потом уже громче, куда-то в сторону. – Я забираю эту! Привези её на яхту к восьми часам.
Босс разжал руки, и я потеряла опору. Папки полетели на пол. А когда, собрав их, я подняла глаза, в лифте уже никого не было.
Нина Ивановна смотрела на меня сердито. Ей не нравилось ни моё появление в подразделении, ни вызов к генеральному на ковёр. Она была исключительно консервативной дамой. К изменениям привыкала плохо. Вздохнула.
– Нет, ну я этого совершенно не понимаю! – в сотый раз сердито повторила Нина Ивановна. – Для какого дела вы ему нужны? Почему тело? – Она растерянно качнула головой. – Он не самодур, не бабник, у него невеста есть! Да и вы, простите, не красавица: девушка и девушка. Таких пятачок за пучок в базарный день.
Нина Ивановна любила всё держать под контролем. Она даже подглядывала через систему отчёта, кто сейчас чем занимается. А тут совершенно непредсказуемая история.
