Алексей Афанасьев
ПОСТ-ЭГОИЗМ
Москва, 2025
Человечество движется тернистой и зачастую непредсказуемой дорогой, и всему виной – изворотливый ум. Природа наградила человека воображением, а он превратил дар в оружие, достигая с его помощью одному себе ведомые цели. Каждый норовил пройтись по головам ради собственной выгоды, и это стремление двигало человечество вперёд, одновременно отдаляя людей друг от друга.
Мир, наполненный миллиардами эгоистов, трещал по швам, пока, наконец, не лопнул — в живых осталась лишь сотая доля цивилизации, сожравшей саму себя. Уцелевшие мгновенно ощутили на себе всю тяжесть выживания в мире, где грубая сила значила намного больше любой грамоты за профессиональные достижения.
Способно ли потрясение такого масштаба сплотить людей в общество, или каждый будет стремиться найти себе уединённое место в освободившемся от конкурентов мире? Что победит – созидание или разрушение, общее или частное, стадо или хищник?
Туман к северу от некогда густонаселенного Невска способен ввести человека в состояние, близкое к медитации. Не обладая никаким особенным рельефом, эта местность греет душу сочетанием лесов, плоских холмов и речушек, проложивших себе дорогу между ними. В частые здесь туманы зритель теряет линию горизонта, и у него создаётся впечатление некоего «края света», за которым может находиться всё, что угодно – от резкого обрыва до песчаного пляжа.
Но есть то, что туману скрыть не под силу, даже будь у него на то желание – умирающий город. Правильнее было бы давно признать факт его гибели – Невск был разрушен бомбовым ударом сорок лет тому назад. Окажись здесь сейчас залётный турист, он зарёкся бы путешествовать дальше своего дома. Шутка ли – гуляя по нестриженому зелёному полю в росе и в тумане, увидеть в этом самом тумане сорокаметровую тень.
По большому счёту, город выдержал удар – здания, хоть и далеко не все, остались стоять, лишь покосившись и потеряв стёкла да пластиковые панели облицовки. Но предшествующая этому удару эпидемия неизвестного смертельного вируса выбила из города дух ещё за две недели до бомбардировки. Теперь он лишь издали напоминал оплот цивилизации, давая редким гостям в респираторах возможность представить себе жизнь прошлых поколений и забрать частичку уюта тёплых квартир в свои деревни.
Валерий и Никита были из разряда таких смельчаков. Их родиной было поселение, со всех сторон окружённое болотами, поэтому защита организма от вредных воздействий, будь то ядовитые испарения или вирус, сжигающий человека за двое суток, была неотъемлемой частью их быта.
Несмотря на то, что Валерий был сиротой, названные братья нашли общий язык ещё в детстве, и со стороны порой могло показаться, что они общались между собой на недостижимых простому человеку частотах. Само собой, дело было в огромном опыте, накопленном парой следопытов за годы их деятельности.
Слаженная работа братьев была залогом процветания поселения. Из всей общины только они знали единственную надёжную тропу через болота, связывавшую остров с окружающим миром. Они посещали окрестные деревни, узнавали положение дел и расстановку сил в округе, торговали и периодически пробирались в руины бывших городов, чтобы найти что-нибудь полезное для своего поселения.
И вот сегодня ребята направлялись в Невск. Два километра по едва различимой тропе не представляли для них никакой сложности, но жизнь в изоляции делает работу ходока несколько специфичной – никогда не знаешь, что ждёт тебя на том берегу. В этот раз опасения следопытов подтвердились – ближайшая к выходу с болот деревня, в которой они планировали поторговать, оказалась захвачена группой вооружённых людей. Не заметить такое событие было невозможно – местный староста был распят на входных воротах, чем, уже посмертно, предостерёг ребят от посещения гиблого места.
