***
Эткин с минуту мучится около посудомоечной машины. Затем привычным двойным движением мысли выключает продуктор и лениво приземляется за стол.
– Мы вчера опять не сдали мусор, – напоминает ему Ганглий.
– Ну, так проследи за этим. Зачем ты ещё нужен? И сделай кофе.
– Кажется, тебе уже хватит. Я могу пригасить желание, если хочешь.
Эткин присматривается к своему пульсу.
– Нет. Не надо.
– Так, будешь или нет?
– Господи, да.
– А если б ты две реплики назад сказал «да – не надо», то это означало бы отказ от кофе? Как если бы «да» относилось к слову «хватит», а «не надо» – к «кофе»?
– М-да, – ленясь, отвечает Эткин. Он устал обучать эту штуку. Когда оно уже научится понимать его без слов?
– Интересно, – замечает Ганглий. – А в прошлый раз ты подразумевал совсем по-другому…
– В этот раз все верно.
– Хорошо. Зафиксировал.
Окна во внешний мир. Пятый ярус. Там снаружи – безлюдная техноутопия. Окраина полиса. Утилитаризм. Желтоватые башни из биобетона, разделённые небольшими улочками, где всегда гуляет ветер, не внушают Эткину ничего, кроме скуки. Пока что он отключён от сети – утренние обновления просматривает Ганглий.
– Сегодня нужно бы потратить недельную норму. Это не шутки. Нас могут отрезать.
– М-м-м… Купи какую-нибудь ерунду и сдай её в утиль. Не хочу ничего знать об этом. Сегодня мне ещё играть в эту тухлятину – "Золотую тропу". Рейтинги падают, а судя по предварительным обзорам, развлекаться там особо нечем. А потом встреча с Аней. Так что возьми бытовуху на себя. Просто даже не лезь ко мне со всем этим!
– Хорошо. Кофе готов.
Эткин выходит на лоджию и щекочет легкие дымом из трубки. Выдыхает, смакует. Делает глоток кофе и выглядывает наружу.
Человеческие муравейники насквозь прошивают искусственные облака. На покрытом мелкими трещинами тротуаре гарцуют голограммы:
"Вчерашний день – недорого! Просто подмигни мне два раза, и я вышлю координаты!"
"Ночные линзы «Drosophila». Ваш мозг видит больше, чем ваши глаза!"
"Сквирплекс! Сквирплекс!!!"
"Медный Город – место, где все твои желания сбываются".
И еще десятка два других.
Да. Реал явно проигрывает сети в части эстетики. Он антиинтуитивен, противоречив и при этом, как это ни странно, банален. В Квалиа всё устроено иначе. Сеть адаптируется под нас, а мы под неё. Любой объект там имеет смысл и значение, в отличие от мира реального. О, эта сладкая фантоматическая люлька! Хоть не возвращайся оттуда. Разве, чтобы поесть и справить нужду.
«Зачем ей это?, – думает Эткин, глядя вниз и размышляя о предстоящей встрече с бывшей. – Чтобы ткнуть в меня пальцем и убедиться в том, что я – пустое место?"
Приступ негативных ощущений – жалости к себе и чего-то ещё – даже более подлого. Неестественное мерцание рекламы, будь она проклята, неведомым образом отражается в голографическом небе. Больные раком фотоны падают на землю и здесь подыхают блеклым свечением цвета вареной плоти.
Трущобы полиса. Раннее утро. Четверг.
«Мне не нужны эти чувства. Мне всё равно, что она думает. Я хочу…»
Эткин воззвал нейропомощнику:
– Ганглий! Создай-ка мне ощущение удовлетворённости.
– Поясни.
– Я хочу смотреть на всю эту мерзость и испытывать непреодолимую благодарность судьбе. Попробуй что-нибудь. Лихо мне.
Жужжание пропадает. Было жужжание?..
Потустороннее мерцание рекламы плывёт в объятья нарисованных облаков. Свет возвращается и рисует лица редких прохожих успокаивающей сепией.
Я дома. Скоро взойдет солнце. Ну и что, что не настоящее?
– Так лучше? Не забыл про обратную связь?
– Да.
– Забыл?
– Нет! Лучше. Не совсем то, конечно – но в ту сторону. Надеяться на большее было глупо.
– Дело тренировки.
«Ну а я – я не притворяюсь? Не вру? Чёрт. Я просто боюсь. Вдруг всё встанет на свои места, и окажется, что с её уходом лучше на самом деле не стало? Это будет так неприятно".
