Потомокъ. Князь мертвецов

МОСКВА

РОСМЭН

2024

Отдаленный грохот прокатился по степи и стих у самой железнодорожной насыпи.

– Это что… выстрел? – настороженно замер молодой инженер в потертой путейской шинели.

– Может, охотники… – неуверенно предположил его старший товарищ и тут же сам покачал головой. Что за охота ночью? – Пастухи кнутом, бывает, щелкают – ну точно выстрел! Хотя сюда стада не гоняют, боятся…

– Не удивляюсь… – пробормотал младший.

Скраааап! Скрааап! Порывы мокрого ветра с реки раскачивали фонари, подвешенные на грубо обтесанных столбах. Полосы света метались вверх-вниз, выхватывая из мрака то белые столбики вешек, отмечающие, где встанет станционная будка, то сложенные в штабель шпалы, то тускло блестящий металл подготовленных к укладке рельс.

На границе между светом и тьмой двигались громадные тени. Поперек ползущих по земле полос света с неспешной основательностью прошагали гигантские ноги: в яркой вспышке света можно было рассмотреть круглую, как обтесанный булыжник, пятку и едва намеченные пальцы. Фонарь качнулся снова, луч света скользнул выше, на миг осветив чудовищно огромный, будто сложенный из валунов торс и бугры плеч, таких широких, что на каждое мог свободно усесться человек. Чудовище наклонилось… Луч фонаря выхватил похожую на неровно слепленный ком голову и бугристое лицо, покрытое сетью мелких трещин, словно на старой глиняной тарелке. Носа не было, зато имелся круглый рот и две ямины глаз – одна немного выше другой. В глубине тускло, как гнилушки на болотах, тлели огни.

Из мрака выдвинулись пятипалые ручищи толщиной с фонарный столб, легко, как мальчишка – вязанку хвороста, подняли укладку шпал… Монстр выпрямился и, глухо бухая ножищами, утопал в темноту.

Молодой инженер шумно перевел дух, вдруг поняв, что не дышал все время, пока монстр топтался неподалеку, и досадливо мотнул головой:

– Воля ваша, жуткие они!

Под новым порывом ветра фонарь завертелся, заплясал, выдергивая из темноты то марширующие вдоль строящегося железнодорожного полотна громадные ноги, то широкую, с две лопаты, ладонь, бережно обхлопывающую насыпь, то согбенную спину, на которую запросто могла бы въехать крестьянская телега… Монстры вбивали сваи, монстры возводили насыпь, монстры, как бабы – коромысло, несли на плечах по десятку рельсовых полос…

– Это с непривычки, Артемий Николаевич, – снисходительно хмыкнул второй инженер. – Пообвыкнетесь.

– Сомневаюсь, – пробормотал молодой, чувствуя подошвами, как по земле проходит дрожь: гигант, одной рукой придерживая сваю стоймя, другой просто шарахнул по ней кулаком, вколачивая в землю. – Как они не бьются-то – глиняные же! – почти с возмущением вскричал он.

– Ежели бы големы так просто бились – какой в них толк? – удивился старший. – Нет, дорогой мой, они у господ каббалистов не просто оживают, а еще и приобретают изрядную крепость! Еды не требуют, не болеют, не устают, работают и днем и ночью…

– Еще скажите – даром! – саркастически скривился младший.

– Не скажу. За услуги своих големов каббалисты изрядно спрашивают, однако оно того стоит. Особенно в нынешних условиях, когда промедление смерти подобно, – и на вопросительный взгляд младшего коллеги пояснил: – На городских складах скопилось изрядное количество железа. Если питерские заводы его вовремя не получат, встанут ведь! Морем везти долго, да и после недавнего набега варягов – рискованно. Слыхали, было у нас тут дело?

– Как же: все газеты гудели!

– Да что те газеты знают… У нас тут вокруг этого железа что ни день, то событие! То оно после набега пропадает, так что владельцы завода едва не вешаются: петербургский заказ горит, неустойка! То вдруг железо возвращается! Нет уж, чем скорее из города его вывезут, тем всем будет спокойнее. Так что с последним участком чугунки у нас теперь великая спешка. Вы уж простите, что я вас вот так – с дороги да прямиком сюда: ни выспаться, ни поесть нормально…