Потомок Рода
Сергей РОМАШОВ
Все события, описанные в книге, являются исключительно плодом фантазии автора. Все персонажи этой книги выдуманы, все совпадения случайны, ничего из описанного не происходило и не могло произойти в реальности. Перед вами художественный роман, не претендующий на истину в последней инстанции.
Глава первая
– Щиты ввысь! – приказ Святослава громогласно прорезал полуденный зной.
Безжалостное солнце палило нестерпимо, не оставляя и тени надежды на спасение на плоской вершине кургана. За спиной, всего в нескольких десятках шагов, манил прохладой изумрудный полог леса, но путь туда был заказан – сразу за ним зиял обрыв и бесконечная лента реки, отливающая бирюзой и сапфиром. Впереди, словно ощетинившийся зверь, также раскинулся лес, таящий в своей зеленой чаще смертельную опасность. Там, среди вековых деревьев, в листве притаились половцы. Едкие струйки пота обжигали шею, закованное в броню тело зудело невыносимо. До чего же хотелось сорвать с себя эту раскаленную Даждьбогом кольчугу и броситься в объятия прохладных вод! Но долг звал стоять плечом к плечу с братьями до конца.
Десятки воинов хана Кобяка натянули тетивы, и в нашу сторону обрушился град стрел. Смертоносные снаряды взмыли в небеса, словно застыли на мгновение в зените, а затем ринулись вниз, барабаня по щитам. Слишком много стрел для столь малого числа воинов – всего несколько дюжин дружинников князя Святополка остались в живых. Остальные пали в яростной сече, сраженные половецкими клинками вынырнувших из засады врагов. Мы отступали лесом, пока не достигли кургана – последнего рубежа. Дальше было некуда.
Мы отбили первую атаку. Враг обрушил на нас второй залп, затем третий. Сквозь звон стали и крики я услышал предсмертные стоны моих братьев. Половецкие стрелы нашли брешь в нашей стене щитов, троих воинов сразили наповал.
– Крепко жалят, сарацины поганые! – выругался Ждан, стоявший рядом. Его белоснежная борода трепетала на горячем ветру.
– Сдюжим, – ответил я другу, хотя сомнение грызло душу.
Вновь засвистели стрелы, и Ждан рухнул на бок, выпустив из рук щит. Я опустился на колено, прикрывая нас обоих своим.
– Встань, Родогор, князя защищай. Я уж все, отпускаю душу, – прохрипел воин и закрыл глаза, погружаясь в вечный сон.
Крик вражеского полководца возвестил о новой атаке. Со свистом и звоном по нашей защите забарабанили стрелы. Но больше ни одна из них не сразила дружинников – крепкую стену мы держали, стояли за себя и за павших. За лесом послышался лязг стали – половцы готовились к рукопашной.
– К оружию, братья! – прогремел голос Святослава. – В шеренгу!
Половецкое войско бежало на нас, размахивая кривыми саблями. Три к одному, не меньше. Славная будет сеча! Земля, казалось, стонала под тяжестью надвигающейся на нас волны, в воздух поднимались клубы пыли. Миг, и они обрушились на нас, но дружинники устояли, не дрогнули. Зазвенела сталь, и началась кровавая пляска смерти. Я принял на щит удар половецкой сабли и ответил мечом, целясь в ноги врага. Сарацин взвыл и рухнул на землю, а его место тут же заняли двое других. Они накинулись на меня с яростью и ненавистью, от которых моя левая рука, державшая щит, задрожала. Но я держался, рычал, контратаковал.
Несмотря на численное превосходство, врагу не удалось сломить наш строй. Битва затягивалась, и обе стороны выдыхались. Удары по моему щиту уже не были такими сокрушительными, но и мой меч будто налился свинцом, я не мог орудовать им с прежней ловкостью. Проклятый пот заливал глаза, дышать становилось все тяжелее. В какой-то момент, отбив выпад сабли справа и нанеся укол в брюхо нападавшего, я пропустил удар слева. Умбон половецкого щита пришелся точно в скулу. В голове зазвенело, в глазах поплыли разноцветные круги. Я споткнулся о тело павшего товарища и рухнул на спину, ощущая тупую боль между лопатками. Во время падения выронил щит, и он покатился по земле. Половец в кожаной кирасе не стал добивать меня – ему пришлось защищаться от меча русского витязя.
