Приветствуем, дорогой читатель!
Если вы держите в руках эту книгу, значит, таинственный Город избрал вас слушателем своих сказок.
Клубочек историй свился крепко. Подсказки расставлены на нужных местах. Сумрак подкрался к улицам.
Но должны предупредить: эта история – одно большое искажение, и выдуманного в ней ровно столько же, сколько правды. Помните об этом, если персонажи или заведения, которые они посещают, внезапно покажутся вам смутно знакомыми. Иначе попадете в ловушку Перепутья, где переплетаются сны и явь.
Пусть ваше путешествие на Изнанку города будет благоприятным.
И не забывайте главное правило: куда бы вы ни отправились, Потусторонним вход воспрещен!
Люблю этот город, но он молчит по ночам
Безоружен, убит, своих похорон безучастный свидетель
Равнодушный к своим палачам
Похоже, кто-то решил, что мы наивны, как дети…
Вельвет «Продавец кукол»
Omnia fert aetas.[1]
Приветственная надпись над главным входом в центр НИИ ГИИС «Грифоний дом»
Гавань. Институт гипотетической истории
Отдел оперативного реагирования
Ярослав и Павел Давыдовы
Недаром местные по-особому прозвали дворы – здесь невольно представляешь себя на дне старого большого колодца. Из такого, говорят, даже днем можно разглядеть звезды: настолько он глубокий.
В нелепые выдумки Ярослав не верил, но, шаркнув ногой, остановился, запрокинул голову. Небо над городом темнело фиолетовым покрывалом и звезд не показывало. Только струились в вышине сизые волокнистые тучи.
Ярик поежился. Стоял март, славящийся погодными причудами. Который день ветер приносил с залива промозглую хмарь, и ничто не мешало ей селиться среди людей. Тем более здесь было где порезвиться…
Двор оказался просторным: с собственной парковкой и даже пародией на садик. Полдюжины подъездных козырьков выпирали вдоль стены. Сквозные арки обозначали выходы. Одна вела к Гавани, другая – к следующему двору-колодцу, вглубь острова.
В тени палисадника сгустилась тьма. Сперва Ярослав подозрительно вглядывался в нее, потом плюнул. Неделю назад, с легкой подачи брата, коллеги в Институте окрестили его параноиком.
«Потусторонние в городе занимаются мелкими безопасными делами: держат бары или магазинчики с этническими сувенирами для туристов, чаруют, но в пределах допустимого. Со всего Института работа только у научного отдела. Припомни последний вызов. Ты расслабься, Ярь. Так ведь и нервное расстройство получить недолго».
У лаборантки Лиды Роговой, конечно, были на все свои суждения. А на то, что касается домыслов и суеверий, девушка вообще смотрела сквозь пальцы. Или не смотрела вовсе… Пожалуй, такой беспечности стоило бы поучиться.
Ярик крепко зажмурился и распахнул глаза, аж зарябили в воздухе зеленые мушки. Лида ошибалась – вызовы случались. По мелочи. Казалось, радуйся, что ничего серьезного, но с каждым днем тревога нарастала.
Теперь волнение и нехорошая, будто бы косматая, тьма в углу двора, которая ничем потусторонним себя не выдавала, заставляли Ярослава нервно нарезать круги под спящими окнами «старого фонда».
Не вовремя вспомнились ориентировки. Броские поисковые листовки с детскими фотографиями смотрели на прохожих с каждого столба. Четверо. Два мальчика и две девочки, исчезнувшие друг за другом больше недели назад. Волонтеры искали – не нашли. Местные организовывались в отряды и прочесывали районы, заглядывали под каждый куст, опрашивали сотрудников магазинов и кафе, таксистов – всех. Полиция проверяла версию об убийстве.
Институт доложил в Городское управление о всех зафиксированных энергетических выбросах за последний месяц. Тишина. Пусто.
