«Если бы я знал, то никогда не нажал бы на курок…»
Если бы тогда я все знал, то не нажал бы на курок пистолета. Так я себя утешаю почти полгода. Целых полгода мне приходится обманывать себя, чтобы не возвращаться к полупустому стакану. Полгода прошло, как моя жизнь перестала подкидывать неожиданные солнечные лучи. Только серые грезы, сплошная тьма, беспробудная тишина. Находясь дома, меня ждут только пыльные полки, разбросанная грязная одежда, оборванные фотографии… до сих пор мне так трудно подобрать один даже самый маленький обрывок из моей прошлой жизни. Глаза становятся сразу мутными от одного только взгляда на ту счастливую, самую дорогую мне улыбку. Эмма так светилась в тот день. Помню, как она уговаривала меня встать возле праздничного дерева с подарком в руках, поправляла быстрыми движениями замятый воротник рубашки, поцеловала кротко, но так насыщенно. На одном из клочков я не смотрю в камеру. Я завороженно наблюдаю за ней, за той, кого больше не могу позвать из дальней комнаты. Я не могу увидеть ее отражения в зеркале ванной, не могу больше злиться, когда она случайно пачкает наш любимый диван или что-то забывает…
…
Полгода назад до трагедии я жил рутиной, изо дня в день окунался с головой в работу, приходил домой к любимой жене, ужинал и отправлялся в кровать. Наверное, для кого-то покажется, что человек я скучный и обреченный. Но на самом деле это не так. Только на первый взгляд кажется, что мой день ничуть не отличается от другого. Лица все те же, пейзаж не меняется вот уже на протяжении нескольких лет, да и в общем нет ничего, что могло как-то взбудоражить запекшуюся кровь. По правде говоря, моя жизнь самая непредсказуемая. Именно так я мог бы ее описать. Изо дня в день я действительно окунался в работу, но при этом каждый раз подвергал себя опасности. Быть копом-означает отдавать судьбу в руки неизвестности. Согласен, каждый человек подвержен не меньшему риску, чем я. Но, к сожалению, вероятность моей удачи уменьшается с каждым приветствием в кабинете. Безусловно, бывают дни, когда я просто протираю дырку в штанах, но даже в такие моменты я остаюсь непоколебим вере в свою разнообразную и яркую жизнь. Ведь дома меня ждет она- моя Эмма. Любимая, добросовестная, до невозможности нежная, необыкновенная женщина. Конечно, строптивая, и характер у нее хоть котлы разжигай дома, но это мне в ней всегда и нравилось. Никогда не было скучно рядом с ней. Обязательно что-нибудь придумает, отгонит лень и изменит твою жизнь за считанные секунды. Возможно, все дело в том, что энтузиазмом она старается скрыть свои болячки. О них мы говорим не так часто, а точнее никогда. Пытаясь поддержать ее, я случайно становлюсь заложником ее коварной улыбки и более не пытаюсь предпринять какие-либо действия, хотя не могу порой не замечать, как тихо она плачет, переключая детские каналы. Тонкая рука дрожит от количества связанных за выходные игрушки. Эмма никогда не оставляла их у нас. Все медвежата с кроликами находили свой дом у сирот или в детских садах. Мою помощь в доставке она никогда не принимала. Благодарила за предложение, но всегда занималась этим сама. То ли это было упорство, то ли хотела таким образом остаться одна, наедине с солеными каплями горькой печали.
– Сегодня мы будем готовить праздничный пирог, который ты так сильно любишь, – с радостной улыбкой на лице Эмма решила закончить мой марафон новогодних фильмов. С хрупких плеч тонкими струями стекали голубые бусинки. Белая юбка волнами огибала стройные ноги, а ярко-красный фартук лишь слегка скрывал голубую полупрозрачную футболку. Она была прекрасна в тот вечер, как и во все остальные. Об этом я никогда не говорил ей. Но похоже ей и не нужна была гласность. Мое лицо всегда выдавало все эмоции, и не нужно было даже как-то напрягаться, чтобы показать свое восхищение.
