Стены дома сотряс голос отца. Я стояла на пороге, ожидая, пока на мою голову свалятся нравоучения: папа узнал, что я снова покидала наш городок, невзирая на его запрет.
***
Родители часто занимались делами общины, что предполагало их постоянное отсутствие. В такие дни меня оставляли дома под присмотром старейшин. Как сделали они это и вчера, несмотря на то что на днях мне исполнилось восемнадцать лет. Но мои няньки, привыкшие вовремя ложиться спать, после полуночи утрачивали способность держать все под контролем. Поэтому я в очередной раз воспользовалась этим шансом и с друзьями сбежала за стены общины. Для этого у нас была своя тайная лазейка, заросшая плющом. Эта дыра в стене осталась еще со времен последней битвы с торайдами.
Маленький камешек полетел в окошко второго этажа дома вандери. Я всегда так делала, чтобы позвать Богдана. Этот рыжеволосый зануда не особо любил вылазки, но иногда ходил с нами. На вид ему было около двадцати лет, но мне казалось, что он уже давно перерос этот возраст: ему ничего не было интересно, кроме лежания на кровати. А, возможно, его душа на самом деле была старше. Богдан был вандери, но не рассказывал о себе и о своей жизни по ту сторону. Зато в подробностях любил говорить о том, как интересен и разнообразен мир, в котором он родился.
– Чего так долго? – возмутилась я, увидев запоздавшего друга на пороге дома.
– Может, без меня сходите? – ответил друг, потирая сонные глаза.
– Что ты ворчишь как старейшина? Пошевеливайся, – потянула я его за собой.
Мы с Богданом, обходя стороной освещенные улицы, добрались до бреши в стене, где нас уже ждал Владислав – будущий хранитель. Вот он всегда был со мной заодно. Наши с ним характеры были похожи. Я всегда восхищалась его родителями – Марго и Егором. Владик же пошел в них и был сильным и веселым парнем. Но иногда он бесил меня своей непосредственной прямотой.
По темной лесной тропе мы втроем добрались до окраины соседней деревни, где веселье было уже в самом разгаре. Местная молодежь собралась в заброшенном доме и отмечала последние летние дни. Деревенские никогда не считали нас изгоями только потому, что мы жили обособленно, но людское любопытство иногда выливалось в конфликт. Мы спокойно сидели на лавочке и болтали с ребятами, когда на нас обратил внимание подвыпивший парень:
– Эй, рыжий! Почему ваша община обнесена таким высоченным забором? – нагло обратился местный задира к Богдану. Но мой друг всегда предпочитал отмалчиваться и не развязывать драки, поэтому он только отвернулся и отпил квасу.
– Живем дорого-богато, вот и забор высокий, чтоб не лезли всякие, – выдал Владик и в подтверждение своих слов продемонстрировал свой нож с позолоченной рукоятью. – У нас там все из золота.
Конечно же, он это выдумал. Мы жили в достатке, но в жемчугах не спали.
– Из золота!.. – передразнил деревенский парень и едко рассмеялся, оборачиваясь на своих дружков. – И что вы с этой побрякушкой делать-то будете, когда враги нападут? – язвительно продолжил задира.
– Глотки резать, – угрожающе ответила я и демонстративно провела большим пальцем себе по горлу.
Дебошир под моим взглядом тут же притих. Вероятно, вспомнил прошлую драку, в которой я избила мужика за то, что тот решил меня приобнять в подворотне. Несладко ему тогда пришлось. За то теперь он больше не захочет приставать к молоденьким девушкам.
Деревенские жители не носили с собой оружия и в основном не умели с ним обращаться, в отличие от нас, поэтому редко задирались. А в остальном жители городка вандери не отличались от обычных людей. Кроме самих вандери, естественно. Им приходилось скрывать свои силы, ведь их все еще считали колдунами и побаивались. Поэтому о том, что пальцы Богдана могли раскаляться до температуры магмы в жерле вулкана и поджигать все что угодно, знали только мы. Из-за чего некоторые так смело и задирались.
