Лея
— Надевай колготки, Лея, и не спорь! — строго проговорила
тетушка Зухра. Выглядела она в свои пятьдесят пять как старуха, но
мне велено обращаться к ней «тетушка», хотя так и рвется с языка
«бабушка». Зухра – мужик в юбке. Неухоженный мужик. Косметику не
признает, кремами не пользуется, даже брови не выщипывает.
Неудивительно, что осталась старой девой.
— Так у меня платье пол подметает, кто увидит? Можно ведь чулки
надеть, в такую жару париться в колготках, они ден сорок, не
меньше, — откинула я раздраженно их обратно на диван.
— И не надо на меня бросать злые взгляды! — Зухра
взяла колготки и положила возле меня. Хочется иногда поставить ее
на место. Надзирательница! Все говорят, что она мне родственница,
но таких родственников у меня половина Китая. Вообще не понять, кто
кем доводится. — Позор девушке, если тело открыто.
— Позор… Позор… Как мне надоело слышать это слово! Я скоро
откликаться на него начну! У меня такое ощущение, что это мое
имя.
— Ты свой характер в новой семье не показывай, не опозорь дядю.
Он уважаемый человек. На весь род пятно ляжет, не отмоемся! А у
Ахмада четверо детей, об их будущем думать нужно. Ни одна уважаемая
семья не захочет с нами породниться, если ты нас опозоришь!
— Это не надевай – позор! Мужчине в глаза не смотри – позор! При
мужчинах рот не открывай – позор! За один стол не садись – позор!
Так не говори – позор! Дышать можно?! — не выдержала я, сорвалась.
— Кто мне под платье кроме жениха заглядывать будет? Ему-то все
равно, чулки на мне или колготки!
У меня и так нервы были на пределе. Монстр, который убил мою
маму, охотился за мной уже третий год. Сколько раз дяде
удавалось в последний момент перед штурмом перевезти меня в другое
место, не сосчитать. И эта свадьба задумывалась с одной целью –
спасти мне жизнь!
— Лея, нельзя быть такой вздорной, как ты разговариваешь? —
свела тетушка вместе свои кустистые лохматые брови. – Леяна, учись
послушанию. — как не нравилось, когда меня называли полным именем.
— Никакого воспитания! Сколько раз повторять: держи рот на замке.
Если тебя муж побьет, сама виновата будешь, не умеешь себя вести, —
рукоприкладство в семье дяди не осуждалось. При мне он ни разу не
поднял руку на жену, но из разговоров я поняла, что раньше это
случалось часто, пока Аза не научилась вести себя смиренно. Я к
такому отношению никогда привыкнуть не смогу. Подумала о женихе…
Пусть попробует только тронуть!
Какая нормальная девушка в свои неполные двадцать согласится
выйти замуж за нелюбимого парня, еще и кавказской национальности?
Ни одна! А я вынуждена пойти на этот шаг, чтобы спасти себя и семью
дяди. Кавказской крови во мне несколько грамм, но именно они
сыграли решающую роль в том, что Ибрагим на мне женится. Хотя
нет… Решающую роль сыграл его отец, которому нравилось приданое
невесты. Жаль, что я не могла получить его сейчас, тогда бы никакой
свадьбы не было. Нужно ждать, когда мне исполнится двадцать один
год, чтобы стать богатой и ни от кого не зависеть.
Как мне не думать, что на мне женятся лишь из-за денег? Нет
других причин. Вряд ли семья Ибрагима захотела спасти бедную
девочку от монстра. Меня ни разу не спросили, девственна ли я, а
ведь на Кавказе с добродетелью до сих пор носятся, как с реликвией.
Последние два года ухажеров у меня не было, тетушка с дядей за этим
следили. В школу я не ходила, обучение велось дома. Мне, как и
любой девушке, хотелось ухаживаний, цветов, признаний в любви… Не
будет ничего, что зря теребить себе душу. Хорошо, что семья
Ибрагима живет в Москве, но на этом плюсы заканчивались.
Во дворе дома играла музыка. Гости ждали, когда к ним выведут
невесту. Взяв колготки, я покрутила их и попробовала
надеть. Натянув до икр, я скорчила гримасу. Нет, не хочу!
