Я ничего не чувствую.
И я не о боли от укола, не о жаре нагретого солнцем воздуха, не о вкусе пиццы, запахе французских духов или лёгком касании постиранного постельного белья. Я о другом. О любви, ненависти, страхе, горе. И о счастье. Его я тоже не чувствовал. Ни единого раза. За всю мою жизнь.
Меня называют зомби, бревном, роботом, иногда отморозком. Я не обижаюсь. Это чувство мне тоже неведомо. Я… фиксирую.
Люди спешат, ужасно торопятся куда-то. Глупые. Я всегда спокоен. Не вижу причин суетиться. Вслед за уехавшим поездом приедет следующий, девушка, пришедшая к вам на свидание, вас дождётся. Скорее всего. Или нет. Тогда найдёте новую. И вообще, надо уметь рассчитывать время, что может быть проще? На работу к десяти, выйти из дома в девять, проснуться в восемь. Невелика премудрость.
Мне комфортно на моей работе. Немного неприятен постоянный шум, впрочем, я привык и почти его не замечаю. Зато я как валун, лежащий на середине бурной реки. Я незыблем, постоянен, я то, что не подлежит сомнению. Меня не снести, меня не поднять, меня не утопить.
А они бегут, катят коляски, тащат чемоданы, обнимают друг друга за талию или крепко держат за руку. Они смотрят на меня скользящим поверхностным взглядом. Как на стены, ступени или ромбы каменного пола. На рекламы они взирают внимательнее, испытывая при этом какие-то чувства: может, раздражение, а может, и интерес. А я… я для них никто. Человек, про которого говорят: «А что он там вообще делает?», «Неужели с этим бы не справилась машина?» и «Всегда не понимал, кто идёт работать в такие места?»
А мне тут уютно. Я провожу рабочее время в моём маленьком стеклянном домике. Однокурсники, если проходят мимо, обычно меня не узнают. А если и узнают, то отводят глаза. Зато не лезут с расспросами, с бессмысленной болтовнёй. Я избегаю всего бессмысленного.
Знакомые обращаются ко мне только по делу, и это меня устраивает. Чаще всего просят конспекты, примеры, которые нам задают на дом на практических занятиях, иногда уточняют расписание лекций. И пусть таких людей нельзя назвать друзьями, зато наши отношения просты и понятны. К тому же я тоже могу обратиться к ним с подобной просьбой. Правда, я так никогда не делал. Потому что владею учебной информацией лучше всех на потоке. И так происходит все полтора года моей учёбы.
Один из одногруппников, Андрей, который знает о моей работе, как-то спросил меня: «Почему ты там? Потому что можно заниматься своими делами? Читать книжки? Смотреть фильмы? Ну или в твоём случае – делать домашние задания?» Но я никогда не делал на работе ничего такого. Я слишком ответственный для этого. Если я должен непрерывно следить за каким-то процессом, именно это и буду делать. Каким бы он ни был скучным. Кстати, скука – это тоже чувство. Не моя тема.
И потом всё это не мешает мне заниматься моим самым важным делом. Раньше я думал, что все люди на свете предпочитают его всем остальным. Но чем старше становлюсь, тем больше понимаю, что это не так. Удивительно, что некоторые и вовсе этим не увлекаются. Это кажется фантастикой, но это правда. О чём я говорю? Не догадались, что для меня делать важнее всего на свете? Ну конечно же, думать.
А ещё я имею на работе некоторую власть. Небольшую. Даже, пожалуй, мизерную. Но всё же. Мне искренне неприятны те, кто нарушают правила и порядки. А таких много. Некоторые делают это просто из чувства противоречия. «Раз есть такое правило, значит, я ему не подчинюсь, – должно быть, думают они, – и пусть хуже будет мне и окружающим. Смотрите, я выше ваших порядков, я крутой, я не такой, как вы». И откуда у них это желание вечно высовываться?
