Пролог
Стенки в этом общежитии были картонные. Ларе отлично было
слышно, как Мирослав повернул ключ в двери, как бросил на пол скейт
и прошел на их общую кухню. Стук дверцы мини-холодильника, хлопок
открывшейся пивной бутылки…Лара против воли представила себе, как
вздрагивает от жадных глотков его смуглая шея, какая мокрая у него
на спине футболка после тренировки, как блаженно прикрывает он
глаза…Вот донышко бутылки жалобно звякнуло от того, с какой силой
ее поставили на стол, и дверь комнаты её соседа
захлопнулась.
Мирек ушел к себе.
Лара проскользнула на кухню, убеждая себя, что хочет просто
навести порядок. Все-таки это их общее пространство, и ужасно
некрасиво с его стороны вот так оставлять на столешнице открытую
пивную бутылку. Мог бы и убрать! Обязательно потом надо будет
сказать ему (непременно строгим учительским тоном!), что она не
потерпит тут такого беспорядка.
Лара протянула руку к оставленной «Крушовице» и медленно
провела пальцами по прохладному стеклу там, где его касался Мирек.
Невольно представила, как его длинные пальцы обхватывали бутылку, а
губы касались вот этого горлышка… Не успев подумать о том, что она
делает, Лара вдруг схватила пиво и отпила большой глоток.
И, конечно, именно в эту секунду сосед собрался в душ.
Полуголый, в одних шортах, с полотенцем на плече, он замер на
пороге. Лара едва не поперхнулась, но постаралась максимально
достойно выйти из положения: вернула бутылку на место и скрестила
на груди руки с таким видом, будто ничего такого не произошло.
Подумаешь, может, ей просто пить захотелось. И да, она отпила пива
из бутылки своего студента. А что, это запрещено законом?
— Это мое пиво, — проговорил он, прищурившись, и зеленые
глаза заскользили по Ларе. Слово «моё» он произнес неправильно, как
по-чешски — «мойе», но сейчас его явно не стоило
поправлять.
— Я знаю, — Лара все же покраснела, светлая кожа пошла
пунцовыми пятнами. Ужас, как неловко. А во рту до сих пор был
терпкий вкус Крушовицы и… Мирека. И в сочетании с его вдруг
вспыхнувшим взглядом это была взрывоопасная смесь.
— Ты могла просто попросить, — он перешёл на чешский, но она
все равно его понимала. А от того, как его хриплый голос тянул
гласные, можно было сойти с ума. — Так захотелось моего пива? Или…
меня?
Лара задрожала всем телом и с усилием сглотнула. В горле
пересохло, несмотря на то что она только что пила.
— Не неси чушь, — прошептала она.
— Я тебя не понимаю, — усмехнулся он на чешском. — Ты
сказала «да»?
Лара отчаянно замотала головой, со странным чувством
наблюдая за тем, как Мирек бросает на стул полотенце и явно
намеревается подойти к ней. В этом маленьком пространстве ему
достаточно было сделать всего шаг, чтобы оказаться рядом. Но ведь и
Лара могла сделать этот шаг в сторону своей комнаты и закрыть дверь
на ключ. Почему же тогда стояла и с обреченностью кролика,
застывшего перед удавом, смотрела на приближающегося студента? На
забитые татуировками жилистые руки, на сухое тренированное тело, на
усмешку на красивых губах.
Мирек уверенно положил ладонь на ее затылок и притянул ближе
к себе. Обжег потемневшим взглядом и… поцеловал. Господи! У Лары и
раньше от его случайных касаний электрические разряды по телу
пробегали, но то, что с ней творилось сейчас, не шло ни в какое
сравнение. Короткое замыкание — вот что это было.
Случилось то, чего Лара подсознательно боялась — это было
слишком хорошо. Её никогда не целовали так откровенно и умело. Язык
Мирека нагло и сладко хозяйничал у нее во рту, пальцы одной руки
вплелись в ее русые волосы, а другая рука легла на талию и слегка
поглаживала поясницу, понемногу спускаясь вниз — к округлым
ягодицам.
