Мирослава
- Мирослава Григорьевна! Вот вы где! Скорее! Роженицу привезли,
экстренные роды.
Бросаю тоскливый взгляд на картонный стаканчик с зерновым кофе,
и со вздохом ставлю его на стол. Выхожу из ординаторской и быстрым
шагом иду в род зал.
Смена сегодня тяжёлая, за ночь уже пятые роды, а я, как назло,
сегодня единственный врач-акушер в отделении. Ну ничего, завтра у
меня наконец-то начнётся долгожданный отпуск, и я не только
выспаться смогу, но и отдохнуть. Возможно, у Сергея получится
вырваться, и мы вместе сможем выехать за пределы города.
Море. Я не была на море уже лет пять и очень хочу погрузиться в
солёную воду, лечь и отдаться своей стихии, качаться на волнах и
мечтать, что когда-нибудь буду жить рядом с этим чудом.
У входа в род зал останавливаюсь и тру грудь в районе сердца. Да
что же такое? Почему оно так колотится?
Игнорируя плохое предчувствие, открываю двери и сразу же иду к
раковине, тщательно мою руки, надеваю перчатки, шапочку на волосы и
медицинской маской закрываю нижнюю часть лица. Слышу, как в
помещение вкатили каталку, значит, пора уже идти, принимать новую
жизнь.
- Мирослава Григорьевна, вот карта пациентки.
Забираю карту и сразу же открываю её, беглым взглядом пробегаю
по имени пациентки и уже хочу перевернуть страницу, но мой взгляд
возвращается к фамилии, и я теперь читаю каждую букву, надеясь, что
мне показалось.
Даже после третьего прочтения, буквы не исчезли. И фамилия,
которую я так давно примеряю к своему имени тоже.
Ракитина Анастасия Павловна, моя пациентка и по совместительству
законная супруга любимого мужчины.
Закрываю глаза, пытаюсь совладать со слезами, которые так и
норовят сорваться из уголков глаз, но плакать нельзя, только не
сейчас, может, потом я и поддамся этой слабости, а в данный момент,
я профессионал и должна помочь той, кто ежедневно проживает мою
жизнь.
Спустя минут пять, открываю глаза: теперь я не просто женщина,
сердце которой в данную секунду разбивалось на тысячи осколков, а
врач, спасший не одну жизнь. Пролистав карту пациентки, отметила,
что роды начались раньше на пару недель, но это не страшно, других
осложнений быть не должно.
Когда я в маске, появилась в род зале, пациентку уже уложили на
кресло и поставили капельницу.
- Здравствуйте, Анастасия Павловна, я ваш врач, Мирослава
Георгиевна, сейчас вы должны перестать нервничать и внимательно
слушать все мои команды, и обещаю, вскоре вы уже возьмёте своего
малыша на руки.
Мой голос холодный, без грамма эмоций, но это лишь из-за того,
что я практикующий врач, уже более пяти лет, на моей работе чего
только не увидишь, и приходится загонять эмоции глубоко, чтобы они
мне не мешали спасать жизни.
Дальше всё происходило, как в тумане, я делала своё дело и
старалась не отвлекаться.
- Давай, дыши глубоко. Чувствуешь схватку? Давай, последний
рывок, тужься!
Как только ребёнок оказывается на моих руках, я не могу сдержать
улыбки.
- Молодец, ты справилась.
Крик младенца ознаменовал новую жизнь, последний раз взглянув на
чудесного мальчика, перерезала пуповину и передала его
неонатологу.
- Осталось ещё немного потерпеть, скоро ты окажешься в палате, и
наконец-то отдохнëшь.
Спустя минут сорок, когда девушку увезли в палату, я скинула с
себя маску, подошла к небольшому зеркалу, облокотилась руками на
раковину, посмотрела на своё отражение и грустно улыбнулась, первая
слеза сорвалась и покатилась по щеке.
- Любимая, подожди три года, и мы обязательно будем вместе, ты
же понимаешь, что я не могу отказаться от договорного брака, отец
меня уничтожит. Я обещаю, что женат буду лишь на бумаге.
Вспоминаю слова Сергея, и рыдания рвутся из горла.
Он врал! Столько лет, глядя мне в глаза и говоря слова любви,
врал.
