Я возвращалась домой из интерната, в котором прожила шесть лет. Хотя слово "домой", в моём случае лишнее, у меня нет дома, и у матери тоже, и значит я возвращалась в дом отчима, в который, если уж быть честной до конца, ехать не хотелось. Хотя отчим меня не обижал, оплачивал моё проживание, обеспечивал меня, жила я в отдельной комнате, в общем на жизнь не жалуюсь, но вот ехать в его дом не хочу, за эти шесть лет, я ни разу туда не приезжала, под любым предлогом старалась избежать этого, чтобы не видеть Тимура, сына отчима. Этого изверга который однажды чуть было на тот свет не отправил меня, надев пакет мне на голову, бррр, вспоминая об этом я задыхаться начинаю.
– Девушка Вам плохо?– Сосед в автобусе, посмотрел на меня тревожно.– Вы бледная… тошнит?
– Спасибо, всё хорошо.– Ответила ему, хотя говорить вообще ни с кем не хотелось.
Солнечный день даже не смог делать своё дело, настроение всё равно испорчено, перед встречей с этим несносным мальчишкой, моим сводным братом. Хотя мальчишке то лет двадцать уже.
– Познакомимся? Я Мирон.– Улыбнулся весёлый попутчик.
– Саша.– Ответила этому улыбчивому парню.
Мы поговорили немного, обменялись телефонами, он вышел в пригороде Москвы, а мне ещё ехать час точно. Снова нахлынули воспоминания, как я Саша Архипова, и моя мама впервые переступили порог отчима, Давида Георгиевича Ломова. Почему у него такая фамилия, вполне русская а имя-отчество, настоящего кавказца, я не знаю, тогда там более не знала. Да и знать незачем было. В общем когда мы вошли в его дом, мне показалось что я попала в восточную сказку. Кто здесь живёт? Аладдин? Господи, да неужели в такой роскоши купаются люди? Мы то с мамой в коммуналке обитали.Я смотрела на эту касоту не веря своим глазам. Сказка!
Вся сказка развеялась, когда я увидела Тимура. Мальчишка смотрел на меня злыми глазами, я невольно прижалась к маме. Страшно. Да, мне стало страшно. Очень. Сама не знаю почему. Нет, не зря я тогда испугалась.
– Проходи Саша, не стесняйся, это мой сын Тимур, познакомься.– Давид Георгиевич взял меня за руку.
В гостиной стоял довольно рослый мальчишка и насупившись смотрел на нас.
– Я ни с кем знакомиться не собираюсь! Пошли они обе отсюда!– Злобно выкрикнул Тимур и побежал на верх. Я вообще обмерла.
– Тимур! Ты…– Давид Георгиевич хотел было бежать за ним.
– Не надо, Давид, мы понимаем, мальчик не рад нашему появлению здесь, пусть немного успокоится, не ругайся.– Мама удержала его за руку.– Пусть мальчик успокоится, после поговорите, сейчас он не способен на разговор.
– Но, Марина! Это же хамство, самое настоящее. Упустил парня. Матери нет, вот он и…
Мать Тимура умерла, год назад, так нам Давид Георгиевич сказал, с тех пор мальчишка замкнулся, месяц вообще ни с кем не разговаривал, потом более менее стал хоть на вопросы отвечать. Наверное сильное потрясение, когда без матери остаёшься. Меня проводили в комнату, она напротив комнаты Тимура, это минус, и самый большой, потому что встречаться с ним вообще не хотелось, помня злой взгляд.
Не успела положить рюкзак и сумку, как дверь с грохотом распахнулась и в комнату влетел Тимур.
– Ты какого чёрта сюда припёрлась?! Ещё я в своём доме тифозных не видел. Пошла вон отсюда! Заразная. – Он подошёл вплотную ко мне, не побоялся наверное тифом заразиться, просверлил насквозь своими зелёными глазами и зашипел.– Иначе я тебе чертёнок черномазый шею сверну…– Выпалил он, сам злее чёрта показался мне.
Я стояла не дыша, а он называл меня так, что стыдно сказать, пока не прибежали мама с отчимом.
– Тимур! Ты в своём уме?– Давид Георгиевич стал ругаться на сына.
– Я в своём, а вот ты нет! Если этих оборванок в дом привёл! Кто они такие? Ты знаешь? Может они воровки, или аферистки какие-нибудь.– Мальчишка не стесняясь грубил отцу, не выбирая выражений.
