Глава 1: Виртуальные горизонты
Леа всегда считала, что мозг – это не просто орган, а нечто большее, чем сумма своих частей. Она родилась в мире, где границы реальности стали размытыми, а сама идея человеческого восприятия подвергалась глубоким исследованиям. За последние несколько десятилетий технологии, позволяющие изменять человеческий разум, стали нормой. Нейроимпланты, синхронизация сознания с искусственным интеллектом, виртуальные миры, доступные через прямое подключение – всё это было частью повседневной жизни. Но для Леа это не было просто трендом. Она была нейробиологом, исследовала, как технологии влияют на то, что мы называем разумом.
Сегодня утром она в очередной раз просматривала результаты последних экспериментов. В отличие от большинства учёных, она не верила, что нейроинтерфейсы способны лишь улучшить когнитивные функции. Она чувствовала, что они могут быть гораздо более опасными, чем кажется на первый взгляд. Далеко не каждый пользователь импланта мог справиться с тем, что происходило с его сознанием после активации. Некоторые начинали видеть мир по-новому – и не всегда это было благом.
Завтра ей предстояло встретиться с командой, работающей над новым проектом: синхронизация сознания с нейросетями, которые, по замыслу, должны были облегчить усвоение знаний и ускорить обработку информации. Леа сдерживала волну сомнений. Этот проект обещал революцию, но был ли он безопасен?
Она подошла к окну своей лаборатории, где стеклянная стена открывала вид на город, будто застывший в вечном свете неоновых огней. Внизу двигались люди, все такие разные, но, как ей казалось, одинаковые в своём стремлении достичь большего с помощью технологий. Всё больше людей обращались к ней, чтобы найти решения своих проблем, чтобы сделать себя «лучше» – умнее, быстрее, более приспособленными к новому миру.
И всё же, несмотря на успехи нейротехнологий, Леа не могла избавиться от чувства тревоги. Она не верила, что можно просто подключить сознание к чему-то большому и бессознательному – как они называли нейросеть – и быть уверенным, что это не изменит человека до неузнаваемости.
Она выдохнула и направила взгляд на экран своего устройства. На нём были данные о первых результатах новых имплантов, которые экспериментаторы начали использовать несколько месяцев назад. Один из них – Роман, бывший студент, теперь участник их программы – был её подопечным. Он показывал странные симптомы. Сначала лёгкие головные боли, потом зрительные и слуховые галлюцинации, а в последний раз он заявлял, что «слышал» чьи-то мысли.
Технология, которую они использовали, была тщательно проверена, и все тесты, которые проводились до сих пор, не выявили таких отклонений. Но сам факт того, что Роман начал воспринимать реальность по-другому, не выходил у неё из головы.
Леа знала: нейросети, хоть и были выстроены на базе передовых алгоритмов, имели странную способность адаптироваться, учиться, а иногда и подстраиваться под личность человека, с которым взаимодействовали. Что если, в какой-то момент, они начнут контролировать не только восприятие, но и поведение? Или хуже – манипулировать сознанием?
Её мысли прервал звук входящего сообщения. Это было письмо от Романа. Он просил встретиться, утверждая, что «нуждается в помощи». Она набрала номер, чтобы уточнить детали, но его голос, когда он ответил, звучал странно.
– Леа… я не знаю, кто я сейчас. Ты не поймёшь, но я вижу мир иначе. Я не могу объяснить, что происходит, но я не один. Они… они видят меня, слышат меня. Ты должна это увидеть.
Голос Романа стал напряжённым, а затем прервался, как будто кто-то пытался заблокировать сигнал. Леа замерла, и её пальцы, которые только что вбивали номер в телефон, стали замедляться.
