Пролог. Принц спит, а моя служба идет!
«…Огромная похотливая лапа
проверяла на месте ли мои прелести каждые десять секунд. Словно они
должны отпасть. Я за собой такого не замечала, но, видимо, у
принца оборотней такой опыт уже был.
За спиной слышатся такие звуки,
от которых дети бегут в постель к родителям с криками: «Родите меня
обратно!». У кого-то чудовище обитает под кроватью, а мое, видимо,
пошло на повышение и переехало.
Огромные бицепсы поигрывают
во сне. Есть подозрение на нервный тик. Коврик на
груди навевает ностальгические воспоминания о доме. Мое белье,
художественно развешанное на самые неподходящие места, стало
изюминкой интерьера роскошного дворца. Стоит только снять его, как
королевские покои тут же станут скучными. Я бы даже сказала,
официальными. Видимо, он так сушит женские трусы,
намокшие после лицезрения его красоты.
Каштановые волосы его рычащего
высочества разметались по подушке. Не удивлюсь, если найду их потом
в трусах и супе….»
Я поставила точечку в записях,
поглядывая на красивого и абсолютно голого мужика, мирно
сопевшего рядом. На кровати поверх покрывала разложилась маленькая
косметичка. Я называю ее так, потому что как только открываю ее,
начинаю краснеть. Иногда бледнеть и покрываться мухоморной
крапинкой. Это тоже вполне считается макияжем.
Принц оборотней перевернулся во сне,
радуя меня королевским шатром. Это была гора, над которой
обязательно должен кружиться дракон. Не хватало только рыцаря,
который скачет по волосатой груди вниз, где символическое покрывало
образует очень одинокую гору.
Сделав глубокий вдох, возможно,
последний в своей бесславной жизни, я достала из косметички золотую
линейку с короной и перчатки. Я, конечно, доверяю мужчинам. Но
перчаткам больше.
Словно фокусник я
покраснела и сдернула покрывало, в надежде, что на меня
ничего не выскочит. То, что королевское достоинство живет отдельно
от хозяина меня смущало. Радовало лишь то, что совсем недавно оно
уведомило хозяина о том, что я ему нравлюсь. И всех присутствующих
тоже.
«Если кто-то об этом узнает, это
будет грандиозный дипломатический скандал! Или война!», -
пронеслось в моей голове, пока линейка холодила мою руку. Мне было
ее по-женски жаль. Она знала только восемнадцать сантиметров, и ни
сантиметром больше. Бедняжка.
Мне не удосужились сообщить, откуда
нужно мерять. Если я начну мерять от пушистого пупка, пройдут годы,
прежде чем я, уже постаревшая доберусь до сути.
Линейка в моих руках дрожала от
предвкушения. Мои руки от нервов. Вот такие мы с ней разные.
Я приложила линейку, понимая, что
результат неутешительный. Мне не давали инструкций на случай, если
линейка кончилась раньше, чем удовольствие. Намного раньше.
Несмываемый, зеленый магический
карандаш, так и просился в руки. Он очень хотел
оставить свой след в мутной истории. Оставив символическую
зарубку, и глядя на спящее «дерево», я мысленно представила тот
момент, когда над ним склонятся целители. Возможно, болезнь назовут
моим именем. И с принцем надолго перестанут здороваться за
руку.
Однажды мама сказала мне, отправляя
меня в Академию Магии, чтобы я училась хорошо, иначе буду подметать
магией улицы. Отец посмотрел на меня и заметил, что для будущей
матери-одиночки – это не самая лучшая работа. Мои родители всегда
умели мотивировать. Интересно, если бы они были живы, они бы взяли
свои слова обратно?
Линейка, приложенная к зеленой
несмываемой отметке, была удивлена. Я тоже слегка удивилась,
занося данные в таблицу. Перо скрипнуло, записывая двузначную
цифру, напоминающую пару белых лебедей на озере девичьих
хотелок. Принц оборотней что-то прорычал во сне. «Охотится!»,
- подумала я, продолжая замеры.
