Арвейн, верховный инквизитор
королевства Лоринтар, смотрел в светло-голубые глаза ведьмы и
понимал, что его явно кто-то проклял. Не бывает так, чтобы судьбой
инквизитора оказалась ведьма-отступница.
– Линейн, ты осознаёшь, что в данной
ситуации никто не спасёт тебя от смерти на костре? – он мечтал
отдать дело любому коллеге, но заниматься юной виконтессой по
статусу можно только верховному. Семнадцать лет. Совсем не дитя. И
всё же больно от осознания, что едва найдя девушку, предназначенную
Судьбой, придётся проститься.
– Я невиновна, элистер. Клянусь
богиней Гильгеной.
– Дознаватели подтвердили, что следы
твоей ауры остались на месте убийства княжны Арман. Неужели ты не
понимала – гибель невесты князя Сола будут тщательно
расследовать?
– Я не трогала Эльзу.
– Твою вину доказали. Я просто хочу
понять, на что ты рассчитывала? Ведь неглупая девушка.
В груди всё болело и неприятно
подташнивало, но инквизитор не мог себе позволить слабость. Разве
что на казнь он не пойдёт. Скажется больным, и наплевать на досужих
сплетников. Магу такого уровня никто не рискнёт бросать в лицо
упрёки и обвинения.
Девушку увели. Инквизитор поднялся
из-за стола, открыл шкаф, вынул початую бутылку вина. Плеснул в
глиняную кружку, выпил залпом. Все маги знают, что значит встретить
того, кто предназначен судьбой. Краски становятся ярче, воздух
насыщеннее, а в груди разливается тепло узнавания, радость
обретения, счастье. Увы, спасти жизнь предназначенность не может.
Особенно когда дело касается нарушения законов, за которые
полагается смертная казнь.
«Судьба поторопилась» говорят про
такие случаи. И верят – будет новая встреча. В правильном месте и
при нужных обстоятельствах.
Линейн казнили на рассвете. Арвейн
слышал, как она кричит, и будто умирал вместе с девушкой, что могла
стать возлюбленной, женой, матерью сильнейших магов. Судьба
поторопилась. Так он утешал себя, малодушно прячась в собственной
спальне.
– К элистеру инквизитору нельзя! Он
болен!
– Мне плевать! Даже если подыхает, я
с ним встречусь!
Голос слуги Арвейн узнал сразу, а
вот женщина оказалась незнакома. И судя по тону, уходить она и
правда не собиралась.
– В чём дело? – инквизитор открыл
дверь рывком и замер. Женщина выглядела знакомо до спазма в
желудке.
– Николас Арвейн, верховный
инквизитор Лоринтара, будь ты проклят! Линейн никогда в своей жизни
не причиняла вреда людям! Она следовала законам королей и богов! И
ты всё же отправил мою девочку на мучительную смерть, смешал её имя
с грязью! Так пусть же твоя жизнь превратится в пылающую геенну!
Единственная дочь рода! Огонь уничтожил последнюю кровь древних,
так пусть он пожрёт и тебя. Проклинаю, именем справедливой
Гильгены. Пусть богиня сама отмерит тебе по заслугам!
Плевок под ноги словно вывел его из
ступора, в который впал мужчина, едва осознал, что перед ним мать
сожжённой ведьмы.
– Выведи женщину и больше сюда не
пускай, – распорядился Николас, возвращаясь в спальню. К вину и
забвению. Сегодня он может позволить себе немного безумия, как
символ утраты. Завтра же дела Лоринтара призовут сильнейшего из
инквизиторов и будет не до скорби.
Эта жара меня доконает. Кто вообще
придумал в нашем климате высаживать низенькие чахлые кустики? А
деревья обрезать так, что их тени едва хватает на недолгое
освобождение от зноя? Ну да, тень мешает жильцам домов, особенно
тем, у кого возле окон висят белоснежные ящики кондеев, а на месте
некогда ухоженных клумб припаркованы дорогостоящие авто с
климат-контролем. Я попыталась стереть бегущую по шее капельку пота
плечом, увы, фокус не удался – руки отказывались удерживать на весу
пакет с продуктами. Сложный день, что ни говори, а работа
продавца-кассира чаще всего похожа на каторжный труд. Всю смену я
вынуждена улыбаться, быть вежливой независимо от обстоятельств и
терпеть. Хотя, кого ты обманываешь, Тася, ты рождена, чтобы
терпеть. Хорошо хоть ума хватило утром надеть дешёвый китайский
сарафан, а не джинсы. Сейчас бы совсем спарилась.
