Кингстон-Корт, Ланкашир,
1799 год
– Ричард! Ричард!
Услышав этот свистящий шепот за открытым окном его спальни, лорд Джордж Гордон Ричард Огастес Одли, третий и самый никчемный сын маркиза Кингстона, проснулся, как от толчка.
Калли? Она же должна была вернуться домой из пансиона через неделю! Он нахмурился. И все-таки это она, больше некому. Только два человека на свете звали его Ричардом, и из этих двоих лишь Калли могла карабкаться вверх по толстым стеблям вьющихся растений под его окном.
Ночь была теплой, и Гордон спал в одних подштанниках. Хотя они с Калли были лучшими друзьями с младенческих лет, все же отношения между ними были не такими, чтобы он мог встретить ее полуголым. Гордон вскочил с постели, набросил халат и подпоясался. Он высунулся из окна и посмотрел вниз, откуда доносилось шуршание листьев. При свете полной луны было хорошо видно лицо в форме сердечка и блестящие рыжие волосы. Да, это она. Но какого черта достопочтенная Кэтрин Каллиста Брук среди ночи карабкается по стене в его комнату?
– Калли, ты с ума сошла! – с нежностью воскликнул он. Потом наклонился и протянул ей руку, чтобы помочь подняться и перелезть через подоконник. – Если бы знал, что ты вернулась из пансиона, я мог бы завтра нанести тебе визит самым что ни на есть цивилизованным способом.
Калли схватилась за его руку и перелезла через подоконник в комнату. Она была одета как мальчишка – вполне разумный выбор, учитывая, что девушка намеревалась взбираться по увитой зеленью стене. Гордон хотел сказать что-то еще, как вдруг заметил блестевшие в лунном свете влажные пятна на ее лице. Она плакала? Калли же никогда не плачет! У нее нервы не просто железные, а как из дамасской стали.
– Что случилось? – резко спросил он.
– Все!
По голосу было ясно, что ее переполняли чувства. Она дрожала, и Гордон машинально обнял ее, стараясь успокоить. Калли спрятала лицо на его плече. Наверное, за последние месяцы в школе он вырос, потому что она показалась ниже ростом, чем ему помнилось. Гордон похлопал ее по спине и тихо произнес:
– Кэткин, мы с тобой побывали в стольких передрягах и выбрались из них, что уже умеем решать проблемы.
– Но не проблемы такого рода.
Она глубоко вздохнула и отошла на шаг, однако все равно продолжала держаться за него, будто боялась, что без его поддержки потеряет равновесие. На ее лицо упал лунный свет, и Гордон увидел на левой щеке темную отметину. Он выругался и осторожно потрогал синяк.
– Проклятье! Отец снова бил тебя!
Калли пожала плечами:
– Я привыкла к этому. Ведь он мне постоянно заявляет, будто я самая непослушная, строптивая дочь во всей Англии, настоящее дьявольское отродье. Но сей раз… – Ее голос дрогнул. – Дело обстоит гораздо хуже. Отец собирается выдать меня замуж за какого-то ужасного старого плантатора из Вест-Индии.
– Боже правый, это еще откуда взялось? – Гордон подвел ее к стулу, достал припрятанную фляжку с бренди, плеснул немного в стакан, добавил воды и протянул стакан Калли. – Откуда какой-то плантатор из Вест-Индии вообще узнал о твоем существовании?
– Он дальний родственник отца. Вдовец. – Калли отпила немного разбавленного бренди и закашлялась. – Он заезжал в Раш-Холл по делам, увидел меня и предложил отдать меня ему в жены, потому что я «так прекрасна».
Последние слова Калли как будто выплюнула.
– Прекрасна?
