Психоаналитик для микроволновки
На нее нельзя было не обратить внимания.
Естественная, тоненькая, в простой неброской одежде – именно одежде, а не в кусочках ткани, агонизирующих в интересных местах и едва ли способных что—то прикрыть. Единственное, что портило ее облик – это чудовищный виртуализатор позапрошлой модели, напоминавший скорее облегченный шлем, чем новые вирт-очки. Он почти полностью скрывал верхнюю часть лица, оставляя мечтательному взору нежный подбородок, благородную линию губ и светлые локоны.
Еще огорчало, что за руку она держала мальчика лет пяти, а Шаман-812 не испытывал особой нежности к человеческим отпрыскам.
Автобус прибыл точно по расписанию. Его вытянутое серое тело плавно зависло перед платформой остановки, поблескивая непрозрачными тускло-васильковыми глазами управляющей кабины. Хобот телескопического трапа присосался к остановочному люку, и дверь открылась.
Шаман-812 вошел внутрь, пропустив вперед женщину с ребенком, и занял одно из свободных мест у окна. Приподняв стекла вирт-очков, с тоской взглянул вниз, на залитый полуденным солнцем город.
Скорей бы отпуск.
«Вам новое письмо!» – сообщила воткнутая в ухо беспроводная горошина.
– Понял.
Шаман привел очки в рабочее состояние. Мир остался прежним, но теперь поверх него накладывался полупрозрачный интерфейс.
– Включить режим «в помещении».
Интерфейс наполнился цветом, по заднему плану влажно растекался оливковый фон.
Ткнув пальцем в иконку почтового ящика, Шаман недовольно прищелкнул языком.
– Отправь в спам.
«Обращаю ваше внимание, что письмо прислано с адреса вашего стилиста».
– Все равно в спам. Достал своими напоминаниями. Проверь стол заказов?
«Поступило еще два вызова. Визуализировать данные?»
– Да.
И в этот момент Шаман услышал истошный визг ребенка.
– Пауза! – раздраженно скомандовал он, оборачиваясь на звук.
– Ты убила его, ты его убила! – кричал на весь автобус маленький мальчик – тот самый, который вместе со своей привлекательной матерью садился в автобус на одной с Шаманом остановке.
Мать с растерянным видом трясла игрушечного щенка, но тот не реагировал.
– Алекс, я просто выключила его!
– Тогда почему он не включается?
– Сейчас я запрошу диагностику, только, пожалуйста, прекрати истерику!
Женщина погрузилась в вирт, защелкала пальчиками по невидимой клавиатуре.
Восхитительными, тонкими, без маникюра и без единого кольца. У Шамана даже под ребрами заискрило от такого зрелища.
– Мне его папа подарил, и он был моим другом! А ты его убила! Убила!
– Пожалуйста, не кричи!
– Хочу – и буду!
Шаман поморщился, вздохнул – и поднялся с места.
– Позволь, я осмотрю твоего пса, – с предельно доброжелательной улыбкой сказал он, обращаясь к малолетнему скандалисту.
Паренек шмыгнул носом.
– А вы что… умеете?
– Немного.
Мать прервала свои поиски и, как ему показалось, с надеждой протянула мужчине игрушку.
Он сел напротив, взял щенка и перевернул его на спинку. Индикатор включения уверенно светился зеленым огоньком. А индикатор настроения – темно-синим.
– Когда ты в последний раз играл с ним?
– Сегодня утром.
– И что вы делали?
Мальчик смутился.
– Ну… играли…
– Как?
Ребенок скосил глаза в сторону.
– По-разному…
– Видишь ли, эта собачка – игрушка С-класса, и ее искусственный интеллект приравнивается к интеллекту трехлетнего ребенка. А в каком случае трехлетки, вместо того, чтобы радостно откликаться на предложение поиграть, прячутся и молчат? Только если их обижали. Ты мучил своего щенка, малыш?
Шаману пришлось приложить усилие, чтобы не сказать вместо «малыш» какое-нибудь другое, более подходящее слово. Например, «гаденыш».
