Иногда кажется, что птица, сидящая в клетке, спит. Но стоит шевельнуться рядом, как она открывает глаза, настороженно и внимательно глядя прямо на тебя, готовая в любой момент сорваться с места.
Осторожность спасла не одну птицу, и даже в клетке. Инстинкт самосохранения и выживания заставляет животных следить за окружающим миром.
Человеку с его атрофированным инстинктом, расслабленным в условиях комфортной клетки, не хочется следить за окружающим миром. Но этот мир следит за ним. Всегда.
Где бы вы ни находились, и о чём бы вы ни думали – за вами наблюдают. Вас слушают. Вредят или помогают. Одиночества не существует. Вы просто не видите тех, кто внушает вам эти мысли. Почему? Потому что вы – такое же пищевое звено в цепочке бесчисленных организмов. И если крокодил съедает быстро, то невидимый охотник будет выжимать вас долго, обрекая на мучения душевные и физические. Ведь вы – генератор энергии, дающий ему силу, аппетитный деликатес, который всегда на блюде.
Ваши мысли – это билеты на праздничный стол. И чем они разрушительней, тем вкуснее будет обед.
Искали пять дней и ночей. И только на утро шестого дня Голоса сказали о двух телах у рыжей земли, пятнами лежащими во тьме и на свету…
Первый лежал у подножия могилы, насаженный виском на нижнюю косую перекладину большого кованного креста.
Окровавленная голова, перекошенное лицо, грязные русые слипшиеся волосы.
Строгие завитки металла, как цветок, обрамляли острую воздетую кверху пику, вошедшую в самый мозг человека. Пустыми раскрытыми глазами тело его, неестественно повёрнутое, смотрело удивлением и болью, искажая рот в оскале передних зубов.
Одной рукой он судорожно сжимал воздух, другая застыла на черенке лопаты.
Раскинутые ноги в месиве мокрой земли были у самого края зияющей под ними ямы, неизбежно уходящей в другую могилу с таким же крестом.
Увидев фото, присланное Артуром, всё внутри меня сжалось, но от второго – едва не стошнило.
Во вспышке фотокамеры в темноте лежал человек. Большая массивная балка накрывала его тело, прижимала, пересекая, наискось, к земляному полу. Рядом валялись металлоискатель, погасший фонарь и пивная банка.
Выхваченное светом из мрака, на меня смотрело обезображенное лицо без носа, с полоской обнажённых зубов вместо губ, в кайме почерневшей от крови плоти. Разорванные щёки, лохмотья от ушей, торчащие остатки пальцев. Все открытые участки тела были в многочисленных ранах, словно мясо выдирали с силой и жадностью.
Ступор от ужасной картины прервал телефонный звонок.
– Что это, Артур?.. – подавленный голос был словно не моим.
– Получила? Мы нашли, – сухо ответил Артур. – Всё как по писаному…
На другом конце телефона возникла пауза.
– Где? – спросила я. – Как вышли?
– Сейчас.
Он замолчал, раздался лёгкий щелчок, громкий выдох.
– Курю, – произнёс Артур.
– После того, как ты прислала информацию о рыжей земле и ямах в воде, ребята вышли на машину. Это оказалось в пятидесяти километрах от проводимых поисков. Здесь глиняный карьер, а в реке затопленные шахты.
Артур снова замолчал, затягиваясь дымом.
– Игорёк у нас мастак ребусы разгадывать, вот и додумался. У него бабка неподалёку в селе живёт.
Одну деревню в холостую просмотрели. Она ещё относительно людная. Там парни не засветились. А в этой – несколько дворов всего живых. Всё остальное брошено. Съехал народ в поисках лучшей жизни. Старики доживают. Вот проблема была с птицей твоей.
– Как же вы нашли дом? – озадачилась я, пытаясь переключиться с увиденного.
– Я же говорю, как по писаному! – взбодрился Артур. – «Они» же сказали: «Птица покажет». Вот и показала.
