Этот трактир был явно приличнее прежних – настолько, что Мур решился положить локти на чисто выскобленный стол. Стекла в маленьких окошках были почти прозрачными (правда, смотреть через них было особо не на что), а земляной пол посыпан чистым песком. Зато пришлось довольно долго ждать, пока хозяин, здоровенный детина с неожиданно трогательными рыжими кудряшками вокруг блестящего купола лысины, наконец, доберется до стола, стоящего в самом дальнем углу помещения.
– Вечер добрый, господа путешественники, – он говорил привычные слова, суетливо вытирая ладони о фартук, а взгляд его то и дело перескакивал с гостей на дверь, ведущую вглубь дома, да так нервно, что дергалась голова. – Чего изволите? Ужин, ночлег?
Фрея посмотрела на Мура.
– Ужин. Большая кружка молока… две кружки. И пара лепешек.
Хозяин слушал заказ вполуха. Фрея нахмурилась.
– И побыстрее, пожалуйста. Мы голодны.
Трактирщик рассеянно кивнул и вытер взмокший лоб. Мур понял, что толку от него сейчас не добьешься, и вздохнул. Он не любил демонстрировать свои способности без особой надобности.
– Что случилось? – мягко спросил он. – Что с той женщиной? Ей нужна помощь.
Фрея выпрямилась на скамье. Глаза хозяина испуганно метнулись от ее лица к сидящей рядом маленькой, будто детской, фигурке.
– Но как вы… – он сглотнул. – Да, это моя жена. Она…
– Рожает, – кивнул Мур. – Теперь я слышу. И схватки уже очень часты.
– Она мучается с утра, – жалобно сказал трактирщик, глядя на странных гостей. – Ее силы на исходе, а продвижения нет.
Фрея поднялась, захватив свой мешок.
– Это первый ребенок?
– Второй. Но старшему уже десять.
– Ведите, – приказала девушка, и хозяин послушно засеменил впереди, прокладывая ей путь между столов.
Мур невозмутимо остался на месте, приготовившись ждать, сколько придется. За столько месяцев странствий он привык к ремеслу своей спутницы, привык просыпаться среди ночи от того, что кто-то незнакомый сломал ногу или мается животом, или ранен, или умирает. Всем нужна Фрея. Иногда она уходила надолго и ему приходилось дремать у дверей, чутко прислушиваясь к тому, что происходит в комнате больного, и к бурчанию в собственном животе. Но хозяин трактира скоро вернулся в зал, прошел в угол и понуро присел за стол напротив Мура. Тот усмехнулся. Фрея не терпит бестолковых помощников. Каждый должен делать свое дело.
– Ваш ужин сейчас принесут, господин, я передал заказ сыну, – сказал трактирщик и сокрушенно покачал головой. – Не могу сейчас думать о работе.
– Все будет хорошо, – сказал Мур. – Ей уже лучше. Скоро все закончится.
Трактирщик поднял глаза. Кудряшки нимбом светились вокруг головы в свете пламени камина.
– Я наслышан о вашем племени, господин кот, но все равно это удивительно.
– У меня просто чуткий слух, – отозвался Мур, облизывая лапу, чтобы скрыть смущенное и довольное выражение, появившееся на морде при этих словах.
На стол грохнулись две большие кружки с пенящимся по краям молоком. Шустрый рыжеволосый мальчуган добавил к ним два больших хлеба и ломоть сыра и умчался к другим клиентам. Мур кивнул и подвинул свой ужин ближе.
– А ваша спутница… поначалу я принял ее за мальчика, – в тоне хозяина появились нотки любопытства. – Девушке опасно путешествовать одной.
Мур невозмутимо отхлебнул из кружки.
– Она не одна.
Трактирщик поспешно кивнул и скосил взгляд на лежащие на скамье рядом с Муром ножны.
– Да, мне следовало подумать об этом.
Они помолчали. Мура молчание не тяготило, он с наслаждением лакал молоко, жмурясь и прислушиваясь к звукам большого дома. Хозяин трактира ерзал и вздыхал, томясь от неизвестности. Наконец, он поднялся.
