Слепой случай меняет всё.
Вергилий Марон Публий
Тьма, но не полная, не чернильно-чёрная, а какая-то бурая.
Круглый, похожий на гофрированный шланг, коридор. Его стенки
казались живыми, напоминая чем-то кишечник изнутри. И свет впереди
– будто маленький далёкий светлячок. Потянулась к нему, полетела,
мечтая вырваться из этой непонятной трубы, которая давила на
психику, пугая до панического состояния.
Я умерла, что ли? Нет, не может быть! Нет-нет-нет! Наверное,
попала в реанимацию, где вкололи обезболивающее, поэтому в этом
наркотическом беспамятстве мерещилась всякая бредятина.
Виновата обычная сосулька. Даже не сосулька, а целая глыбища
льда вдруг неожиданно рухнула прямо на меня. С крыши. Кто бы мог
подумать!
Теперь я парила, а светлое пятно увеличивалось, пока не окутало
со всех сторон сияющим блаженством, дающим успокоение.
– Так-так. Кто у нас тут? – услышала вдруг мелодичный голос.
Огляделась. Казалось, что звук шёл отовсюду, но кто именно
говорил, рассмотреть в ярком сиянии не могла.
– Ээээ… простите. Я вас не вижу. Можно немного свет приглушить?
– обратилась в пространство.
В ответ нежным колокольчиком раздался смех. Свет, действительно,
перестал резать глаза, и ко мне приблизилась фигура… ангела? Белые
одежды, белокурые локоны до плеч, крылья. Не такие, как изображены
на иконах, картинах и открытках, а будто потоки белой плазмы в
форме крыльев. Они постоянно пульсировали, переливались и
существовали своей особой жизнью. А лицо! Человеческий язык не в
силах описать эту красоту, от неё можно просто ослепнуть. Только
один миг посмотрела прямо в его глаза. Какого они цвета? За
мгновение разобрать не удалось. Лишь ощущение бесконечного участия
и сострадания, что пролилось на душу из невероятных сияющих очей. Я
украдкой бросала короткие взгляды на высокую фигуру, любуясь
совершенным творением.
Эх! Умела бы рисовать, обязательно потом изобразила. Потом…
Будет ли у меня это «потом»?
– Эльвира Александровна… Андреевна Беляева, девятнадцать лет,
второй курс юридического факультета, не замужем, в связях,
порочащих… ммм… Экстраверт, любит экстрим и приключения на свои…
ага. Что? Не может быть! Ты не должна была сегодня умереть.
Наверное, произошла ошибка. Или это разгильдяйство твоего
ангела-хранителя?
Дивное создание вдруг нахмурило брови и щёлкнуло пальцами. В это
же мгновение возникла другая фигура, такая же прекрасная. Она
склонилась перед вышестоящим начальством в приветствии, а затем
выпрямилась, молча переминаясь с ноги на ногу, совсем как
нашкодивший подросток перед строгим учителем.
– Барадиэ́ль, как это понимать? – спросил первый ангел у
второго, указывая сияющим перстом на меня.
– Эээ… не досмотрел. Исправлю. Честно-честно! – затараторил
провинившийся, и я с удивлением поняла, что этот ангел – совсем
юный и, похоже, тот ещё раздолбай.
– Исправишь? Как же ты, интересно, это сделаешь? Твоя подопечная
уже́ умерла в своём мире. Она не может воскреснуть
и дожить отпущенное судьбой время.
– Но, в соответствии с пунктом семьсот семьдесят семь, душа,
раньше срока покинувшая своё физическое тело в одном мире, может
воплотиться без стирания памяти прошлой жизни в другом мире, в
другом теле, из которого предыдущая душа ушла по доброй воле,
искупив свой срок страданий. Либо по иным причинам, – отчеканил мой
ангел-хранитель какой-то местный Устав.
– Ты всегда отличался сообразительностью, Барадиэль. И сейчас
выкрутился. Хорошо. Ты – её ангел-хранитель, недосмотр – твой, вот
и сам исправляй его, – произнёс первый ангел и пропал.
– Прости, подруга, с кем не бывает, – обезоруживающе улыбнулся
персональный хранитель.
– Ага, – только и смогла произнести, ещё не до конца поверив в
то, что увидела и услышала.
