Ученые утверждают, что…
100% клеток задействованы в работе головного мозга. Разговоры о 10% или даже 5% эксплуатируемых клеток – миф. И появился он потому, что большая часть функций мозга на сегодняшний день до конца не изучена.
Я за все доступные для захвата места тащила себя из зыбучего собственноручного абьюза решительно и последовательно, что превращало раскадровку дня того период моей жизни в принудительно насыщенную круговую диаграмму гармонии. Адепты марафонов личностного роста называют ее "Колесом баланса" – это такой круг, разбитый на несколько равных секций, каждая из которых представляет собой одну из сфер жизни: любовь, работу, здоровье, и каждую из них они оценивают по важности по десятибалльной шкале, закрашивая участок от центра колеса к краю. Мой системный мозг обожал такие псевдоизмерительные штуки. Они меня успокаивали, вопреки базовому отсутствию веры в их эффективность. Но, как говорил Кит (хороший парень, ювелир по призванию и с недавних пор в самом позитивном смысле этого слова «просветленный»): «Вера без дел мертва. То есть, чтобы творить благие дела Ему (устремляя указательный палец вверх) нужны твои руки». Поэтому я наваяла роскошную цифровую диаграмму своей охреневшей от перекоса реальности, потом кликнула на черную заливку и форму квадрата, чтобы жизнь моя стала полной чашей имени Казимира.
Результат мне определено понравился, что позволило мне повесить свое творение прямо на рабочий стол, изобразить циничную гримасу и от души пожалеть бедолаг, которые всерьез полагали, что после выявления запущенной сферы жизни им просто нужно понять, что именно их в ней не устраивает, а следом создать план действий и поставить цели, чтобы привести дела в порядок. Всего ничего… Действительно! Просто составить план под названием «Как наполнить свою жизнь любовью, радостью и смыслом». К слову сказать, черный квадрат с тех пор так и висит на моем рабочем столе, а план, увы, не родился, но зато я поняла, что мои руки уже нашли для меня более кардинальный метод.
День мой начинался в 9:30. Отодрать меня от подушки раньше меня не могла заставить никакая известная мне решительность. Едва почувствовав, что муж ускользает из необъятных размеров кровати, я давала себе еще пару минут полусна, затем, часто не выходя из подсознательной картинки, с закрытыми глазами садилась на край кровати и опускала ноги на джутовый ковер. Холодящая шершавая опора под босыми ногами возвращала витающую в тонком мире меня в явь, и та, тыча мне в лоб указательным пальцем, говорила:
– Сказочный мир будет помнить за тебя все, даже если ты смеешь его отрицать.
Я морщилась, открывала глаза чуть охотнее, если за окном лучился жаркий август, чуть тяжелее, если доносился шум дождя или порывы ветра, и с титаническим усилием, когда лед сковывал горизонт, а свет появлялся лишь к полудню. Первый взгляд был, ясное дело, маниакально адресован мобильному устройству, вытесняющему с каждым днем тлеющие человеческие потребности в общении. Но это был только взгляд, и я-таки научилась его контролировать, чуть погодя, а пока я только привыкала блокировать порыв вцепляться в него первым делом по утру и убеждаться, что там меня никто не ждет. У меня все чаще начинало получаться погрузить себя под контрастный душ до того, как капризная дрянь начинала клянчить взглянуть хоть одним глазком. Вода всегда меня спасала, смывала всю дурь и заглушала мою безвременную скорбь.
Завтракала я редко. Максимум выпивала крепкий, очень крепкий пол-литровый термос чая уже параллельно с открытым во весь экран, надменно амбициозным списком дел на сутки, основной целью которого было не позволить не затихающей капризной дряни взять верх и сдаться. Со временем я даже осмеливалась заходить в сеть, листать мессенджеры, оставлять открытыми аккаунты и не сталкерить при этом ее драгоценнейшее божество по имени Герман.
