Вот уже несколько дней ужасная снежная буря царила в безымянной небольшой деревне, располагавшейся в самом сердце Иемса. Такая погода не являлась чем-то необычным для этой местности, да и для всего острова в целом. Можно было даже сказать, что длительное отсутствие подобных бурь казалось чем-то более необыкновенным. В такую погоду жители в целях своей безопасности возвращались домой и оставались там в течение нескольких дней или, в редких случаях, даже недель, дожидаясь момента, когда непогода утихнет.
В безымянной деревне, как раз и переживающей очередную снежную бурю, все, как обычно, сидели по домам и занимались повседневными вечерними делами: топили печь, готовили ужин, нянчили детей или просто спали. Лишь в одном из десятков одинаковых деревянных одноэтажных и двухэтажных домов не занимались ни одним из этих дел. Мужчина по имени Гайлиф и его маленькая дочь Эю ухаживали за таинственным юношей, попросившим у них убежища от жуткой непогоды. Конечно, у Гайлифа возникало множество вопросов о том, как кто-то столь хрупкий смог добраться в такую метель до их отдалённой деревни с одним лишь небольшим пустым рюкзаком и в тонком плаще из лосиной шкуры. Тем не менее природная доброта и сострадание к потерявшемуся замёрзшему путнику не оставили Гайлифа равнодушным, и он впустил в свой дом незнакомца, отложив все вопросы на потом.
Усадив юношу на ковёр недалеко от камина, Гайлиф попросил дочь принести чистую сменную одежду, а сам выдал ему тёплый шерстяной плед и налил в деревянную миску немного горячего свежего супа. Из-за нехватки продуктов суп был практически пустой, однако путник был очень благодарен и за то немногое, что смогла дать ему семья.
Пока незнакомец ел, Гайлиф отправил свою дочь спать на второй этаж, а сам решил заняться лёгкой уборкой в доме, параллельно наблюдая за внезапным гостем. Юноша не производил какого-то плохого впечатления. К слову, он был очень даже хорош собой: высокий, худой, с идеальной белой кожей, с правильными и благородными чертами лица, светлыми короткими волосами и необычно яркими золотыми глазами. За всеми его движениями было очень интересно наблюдать. Даже самые простые действия, вроде поднесения ложки ко рту или перемешивания той же ложкой супа, он выполнял грациозно.
Закончив с уборкой, Гайлиф тоже налил себе немного супа и сел на ковёр недалеко от светловолосого юноши, уже закончившего есть и задумчиво смотрящего на яркий огонь в камине.
– Так как говоришь, ты оказался в нашей деревне? Да ещё и в такую непогоду-то, – спросил Гайлиф, глядя на благородный профиль гостя.
– Я направлялся в Арнхейн из Гринра, однако попал в ужасную бурю, сбился с дороги и несколько часов бродил по этой снежной пустыне, – спокойно рассказывал своим нежным и бархатным голосом юноша. – Какое же счастье, что я наткнулся на ваше поселение, иначе, боюсь, вскоре бы умер от холода и голода в этой метели. Видимо, боги ко мне благосклонны, раз помогли дойти до вас. Ещё раз хотел бы поблагодарить, что впустили. Уверен, вам воздастся за проявленную к незнакомцу доброту.
– Да перестань! Ох, точно, совсем спросить забыл. А как твоё имя-то?
– Имя? Это не имеет значения, правда. Называйте меня так, как душе угодно.
– Как это? К чему подобная загадочность? Уж не знаю, почему ты не хочешь раскрывать его…
– А какое имя, по вашему мнению, мне бы подошло? – внезапно перебил юноша, наконец отведя взгляд от огня и посмотрев прямо на Гайлифа. От его пронзительных глаз мужчине стало не по себе.
– Дай-ка подумать. Мне кажется… Никс. Вполне тебе подходит.
– Никс, – с лёгкой улыбкой протянул юноша, словно пробуя имя на вкус, а затем вновь перевёл взгляд на огонь. – Ох, что-то меня в сон потянуло. Где я могу прилечь?
