Жизнь – это гонка, кто всех обгонит, тот и на коне; кто на коне, тот и обгонит
До старта оставалось десяток минут. Я курил, стряхивая пепел, в приоткрытый иллюминатор грузопассажирского «Протона». За спиной ребята торопливо осваивались в жилом отсеке корабля, накрывали столик, торопясь выпить «за отъезд». Строго говоря, по этому поводу крепко выпили уже вчера, а сегодня у всей бригады «горели трубы», и требовалось опохмелиться, пока ракета не взлетела, не вышла на первую космическую скорость, и пока невесомость не стала помехой в употреблении спиртосодержащей жидкости.
Внизу, у подножия космического корабля черными тараканами суетились техники обслуги, что-то неразборчивое орал, с трудом ворочая лысой башкой на толстой короткой шее генерал-лейтенант космических войск. Не знаю, в чью «умную» голову пришла идея срубить на удаленной космической станции баньку из липы без единого гвоздя, но «подписал» нашу бригаду на невиданную «шабашку» именно этот толстомордый пупырь.
В строительстве «рулит» прогресс. Электрорубанки, электропилы, лобзики, дрели – свели творчество плотника до обычного ремесла, а всего-то сотню лет назад русский мужик стеснялся в руки ножовку взять, управляясь остро отточенным, идеально подогнанным по руке топором. Мы ребята консервативные. В арсенале бурав – дырки сверлить, долото – пазы долбить, двуручная пила, чисто, для блезира, и бритвенной остроты топоры.
Наша бригада шабашников: Витька-Рыжий, Колька-Фиксатый, дед Васильич и я, «плотник от Бога», точнее от отца, деда и прадеда, отделывала лесом дачку генерал-лейтенанта, скромное трёхэтажное сооружение на двух гектарах, деревом под русскую старину. Среди прочего «обшили» парную липовым тесом, которого, по русскому обыкновению, не хватило, и заднюю стену пришлось «забрать» сосновой «вагонкой». Парная наполнилась хвойным духом, и генерал радостно задышал:
– Вот он божественный липовый запах русского леса.
Мы потихоньку улыбались, переглядываясь: не дано толстомордому различить едва уловимый медовой свежести аромат липы и плотный хвойный смолевой настой.
Весь вечер и всю ночь руководство космических сил оттягивалось в клубах нового пара, а утром заявилось к нам в бытовку с взглядом строгим и значительным. Мы только-только успели пустые бутылки ногами под кровати распихать.
Генерал-лейтенант впереди, сзади свита топчется, и мелькает среди шепотков слово «Родина». Дед Васильич подтянулся, десять лет со своих пятидесяти скинул, ну и мы напряглись. Родина у нас не простая, всего от нее ждать можно: лесоповал, передовая, пояса затянуть.
– Руководством страны поставлена задача: первыми создать в открытом космосе деревянную функционирующую конструкцию, закрепить приоритет страны в книге мировых рекордов! – генерал формулировал, как рубил: по-военному четко и доходчиво. – Задача поручается вашей бригаде. Срок – неделя, подготовка и отлет на орбиту завтра – до восемнадцати ноль-ноль.
От сердца отлегло: такие задачи мы на раз решаем. Сколько президенты о дружбе не твердят, а соревнования великих держав никто не отменял. И, говоря простыми словами, от нас требуется утереть нос америкосам, плюнуть в душу дяде Сэму и вставить перо в зад ихнему Бараку Обаме.
Это только в верхних Российских кругах понятие Родины и патриотизма ниже плинтуса: деньги наворованные в банках по всему миру, и для них везде, мать ее, Родина, а нам с голым задом из страны бежать некуда, поэтому для уважающего себя плотника отстоять интересы державы – священный долг, почетная обязанность и душевная потребность.
