Ясное вечернее солнце мягко касалось вершин деревьев. Они давно уже поникли под тяжестью свалившегося на них снега, образовавшего твердые ледяные «шапки», обхватившие со всех сторон края веток. Воздух веял знойной зимней прохладой. Где–то вдалеке доносились отголоски дятлов, бьющих своими носиками по древесной коре, то и дело, пытаясь найти где–то в глубине червячков, которые затерялись, как только прошло теплое лето. С другой стороны кричали, горланя свои песни, тетерева, готовясь к ночи. Они давно уже сидели на гнездах в ожидании, когда наступит долгожданный момент вывода потомства.
Красный закат, укутывающий все вокруг в свое кровавое одеяло, опустился на землю, скрытую от глаз метровым слоем одновременно давнишне твердого и обледенелого, но в то же время сверху легкого и пушистого снега. Вдалеке бурлила, вскрываясь нарывами, мощная Сибирская река, стараясь наконец–то освободиться из заточившего ее плена. На улице потеплело, и этого едва было достаточно, чтобы расколоться и сдвинуть толстенные глыбы, устроив долгожданный ледоход.
Вся природа в своем многообразии словно шептала на ухо: «Не спеши, остановись на секунду и насладись моментом». Однако данную фразу совершенно не желали слушать пятеро человек, устроившихся на опушке на вершине холма, внимательно вглядываясь в бескрайнюю даль, стараясь что–то там увидеть. Они, одетые в теплые пуховики, и маски, укрывшись в тени толстенных вековых деревьев, дрожали от холода, переговариваясь между собой.
– Опаздывает, зараза, неужели нас обманули? – спросил один из них, озадаченно поглядывая на дорогие золотые наручные часы, испещренные вставками из небольших драгоценных камней во всю длину обода.
– Не переживай, «Адвокат», придет. В прошлый раз «Паук» нас не обманул, – ответил ему другой, оперевшись на кожаное сиденье своего снегохода.
Он был массивным и коренастым, выше всех остальных в этой компании. Даже через толстый и объемный пуховик чувствовалась его нечеловеческая мощь. Но главное – такая же звериная жестокость по отношению к обидчикам и врагам. Возможно, именно за это ему и дали то самое прозвище, которое удивительно удачно сочеталось с фамилией.
– Все равно странно больно, «Зверь», не опаздывают поезда на двадцать минут, – возразил первый, неодобрительно качая головой.
Собеседник тяжело вздохнул, оглядевшись. Прямо перед собой он увидел расположившиеся на небольшой полянке пять белоснежных снегоходов, сияющие металлическим блеском, отливая оранжевым оттенком заходящего солнца. Издалека их даже трудно было заметить, и именно на это и был главный расчет.
– Я никогда не ошибаюсь, поезд будет, – заявил «Паук», прислонив к лицу бинокль, внимательно вглядываясь в небольшой кусочек железной дороги, тянущейся вдоль реки.
Она выходила из ниоткуда и практически сразу терялась по левую руку в сплошном темном лесном массиве, в котором ничего невозможно было разглядеть. Мощные старые деревья переплетались друг с другом в изощренных формах, словно в сказочной чаще, маня к себе удивительным шармом и гоня прочь, внушая страх, одновременно.
– «Зверь», ты прекрасно это знаешь, – продолжил тот, начиная в глубине души нервничать, что информация из анонимных источников его обманула. Прямо сейчас все было поставлено на карту, ошибаться категорически нельзя.
– Конечно, я всегда тебе доверял, так что не подведи. Мне нужны эти картины. Есть два инвестора на черном рынке, которые дорого за них заплатят, – ответил ему второй, который, судя по поведению, явно был главным в этой группе.
– Какой у нас план? Доедем до поезда, заберемся внутрь, найдем нужный контейнер, что дальше? Не скинем же мы его с поезда и не попрем на себе через тайгу! – спросил четвертый участник команды, сильно покашливая.
