Привет, сколько?

“Я не прощаю, я прощаюсь”*

Минуточку, Аллочка.

Ещё в универе после веселой ночи я просыпалась с похмелья, резко включаясь в реальность.

И от этой резкости в первые секунды у меня на какое-то там едва наступившее сегодня просто взрывается голова, будто вместо вчерашней горящей синеньким самбуки я заглатывала стопки из фейерверков.

А мне, на минуточку, 32!

Тридцать два, зато повадки пить как не в себя - всё те же. Радует только то, что это происходит редко. Но как там говорится? “Редко, но метко”, епт**.

Потому я жмурюсь, ожидая, когда хоть немного попустит… прохрипев раненой львицей (хотя едва ли сейчас на неё похожа), сжимаю в кулаках что-то шелковое…

Итак, спала наша царица на шелковых простынях! В той дыре (да простит меня Алсу), в которую я вышвырнула себя после измены сомнительного царя природы, чью фамилию придётся ещё поносить, такой роскоши не водится. Да и у моих подруг едва ли нашлась бы койка под два метра шириной. Ибо проснулись мои метр шестьдесят одни и лежа по-горизонтали.

Еле раскрыв один глаз, стону ещё раз, разглядев перед собой огромное панно. Итак, тот му…жик, чью кровать я сейчас занимаю, тот му…жлан, посмевший подкатить ко мне нетрезвой, хорошо зарабатывает. И может позволить себе вот эту красоту под трехметровый потолок.

Даже мой (пока ещё не) бывший муж скупится на картины, считая это пустой тратой бабла. Жмот и осёл, верно говорила мама.

Поправив край чужого одеяла, пытающийся ускользнуть с моей торчащей почти четвёрки, выдыхаю хмельные пары и думаю, сдавливая виски, о том, ну где я вообще…

Это был рабочий корпоратив. И едва ли у меня хватило бы сил уйти куда-то на второй круг. По-моему, я просто хотела упиться. Упилась? И очнулась. В царстве Аида? Нет. Где? Какой чёрт ко мне подкатывал?

Самое страшное, что в голове лишь один вариант, и если это так, то уже скоро я увижу в двойных дверях довольную морду Ронина-младшего, счастливого от того, что я всё-таки повелась на малолетку с баблом. Сколько месяцев он лелеял свои мечты на мой замужний счёт? Неужели удалось? Это ж сколько я выпила? Фу, ужас!

Так, надо срочно искать свое хотя бы нижнее белье и сматывать, ибо где шляется этот двадцати пятилетний мальчик я и знать не хочу… но пейзаж в хроме порадовал, конечно. Да и черные простыни классные. Но чем я, предположительно, могла заниматься на них - лучше не пытаться припомнить.

Тихонько встаю, еле удержавшись на ногах. Заодно наклоняюсь к кружевным бразилиана, ещё раз прокляв себя и свой вестибулярный. Искать куда делась одна пэстис - совсем не хочется. Пусть подавится, коли найдёт.

Скольжу по явно дорогому паркету до двери и нахожу на ручке свое черное трикотажное платье. О, уже повезло! Быстро накидываю его, поправляя подол, скользнувший по бёдрам, и высовываю тяжелую блондинистую копну в коридор, вместе с ней высовывается и нос.

Темнота и тишина… зато широко так, как точно не бывает в Хрущевке. Аж веет этим холодом элитной новостройки. Итак, моя миссия - проскользнуть вправо по коридору к дверям. Сложности? Открытая комната прямо возле выхода, из которой вытекает синенький свет. Судя по всему, там кто-то есть.

Оборачиваюсь и тут же морщусь, слева не видно ничего. Да и у меня нет желания разглядывать, что там вообще такое… хватит и спальной.

Выхожу на цыпочках в коридор, удерживаясь за декоративную штукатурку на стенах, и чуть не поскальзываюсь на чём-то мягком… наклонившись, нахожу свой чулок.

Нет, я определённо очень весело провела ночь! Даже жаль, что не помню.

Шагаю и почти сразу впечатываюсь в край откуда-то взявшегося столика. Кто вообще в коридоре ставит журнальные? Ещё и с мерцающей вазой на нём. А если б она сейчас упала? В той, кстати, лежит второй кружевной. Схватив его, пытаюсь идти дальше, не шипя от ноющей боли в мизинце.