Мэтью.
Я в последний раз затянулся, наслаждаясь горьким ядовитым дымом,
заполнившим легкие.
— Они когда-нибудь убьют вас, — служащий у входа
указал на сигарету, зажатую между моих пальцев.
— А может, скорее тебя, — улыбнувшись, я погасил
окурок. О свою ладонь.
— Эй, — мужчина наблюдал, как я бросил сигарету в бак,
стоящий за ним.
Холодные порывы ветра, кружащие по улице, донесли до нас
специфический запах французского квартала. Мокрый асфальт, мусор,
лежащий еще с прошлой недели, к этому примешивался какой-то
сладковатый аромат.
Поднявшись по ступеням, я подошел к дверям, ведущим в большой
бальный зал, и поднял воротник плаща, скрывая лицо. Обычно люди не
замечали, что я не был одним из них, но рисковать попусту не имело
смысла. Я перестал меняться внешне еще со времен древнего Рима, не
то чтобы это имело хоть какое-то значение. С тех пор я забирал души
людей и провожал их в последний путь.
— Пригласительный? — злой клоун возле дверей проверял
приглашения у гостей, которые предъявляли либо смартфоны, либо
бумажные билеты. Дамы в коротких юбках и мужчины в модных костюмах
толпились на лестничной площадке. Пока я поднимался, то заметил
неимоверное количество подвязок и стрингов. Намечалась славная
ночка.
Затерявшись среди людей, снимающих плащи и пальто, я подошел к
служащему.
— Могу я взять ваше… пальто? — работник в черном
галстуке поднялся, пытаясь выяснить, может ли он повесить мой плащ
на стойки вдоль стены.
— Это все детали костюма, дружище, — я улыбнулся.
— Можешь даже не проверять.
Он посмотрел на меня, резко побледнев, когда мельком взглянул в
мои глаза. Они всегда пугали людей. Черные, кажущиеся бездонными
зрачки со сверкающими в них звездными вихрями, резко выделялись на
бледно-голубой, почти прозрачной радужке.
Впрочем, это не казалось таким уж странным в ночь Хэллоуина.
Служащий списал все на цветные линзы, а я, наконец, смог спокойно
вздохнуть.
Я начал от него отворачивать.
— Сэр, у вас оружие? — мужчина указал на косу, висящую
у меня на спине.
— Она пластиковая. Не беспокойся, — я выхватил ее и
крутанул, хотя в этом не было необходимости. Мои руки двигались так
быстро, что его глаза не успевали отслеживать движения, когда я
закончил представление, то протянул, будто приношение, черную
рукоятку косы мужчине. Отнюдь не пластиковое лезвие сверкнуло в
мерцающем свете люстр, и вокруг меня повисла тишина. — Все еще
хочешь ее взять, мой друг?
Слуга отступил на шаг, со страхом взирая на оружие. Пусть он и
не понимал, что происходит, но на уровне подсознания — все
«прекрасно» осознавал. Где-то в глубине души, интуитивно
чувствовал, что я и есть Смерть. Кровь отхлынула от его лица, а
руки задрожали. Смертельный ужас.
Мужчина отступил еще на шаг и затряс головой.
— Все в порядке. Проходите.
— Благодарю, — я спрятал лезвие косы в чехол и
подмигнул ему.
Слуга вздрогнул.
Повернувшись, я попытался затеряться среди приглашенных. Что
было не так-то и просто, учитывая мой рост семь футов, черную
одежду и магическую косу в руках. Но я старался держать капюшон
низко опущенным и не встречаться ни с кем взглядом.
В помещении громыхала музыка. Ди-джей в солнцезащитных очках
ковырялся в компьютере, изображая из себя новое воплощение
Бетховена. Довольно забавно. Ведь жнецом, когда-то забравшим
композитора, был именно я. Вопреки ожиданиям, он оказался очень
хмурым парнем. Каждый раз, когда я пытался пошутить о загробной
жизни, Бетховен просто взирал на меня и показывал на свои уши,
будто слышал одну из самых худших шуток за всю свою жизнь.
Зануда.
Тусклое освещение комнаты успокаивало меня, а толпа танцующих
служила хорошей маскировкой. Я стал покачиваться, двигая телом в
такт музыке, притворяясь в эту ночь обычным смертным.
