5 июля 1798 года
Юг Ирландии около Аскитон-Касла
Белая рубашка, желтовато-коричневые бриджи и флотский китель Джералда О’Нила были перепачканы кровью, кровь краснела на щеке и бакенбардах, рана на голове и порезы на костяшках пальцев кровоточили. Его сердце билось с тревожной силой, звуки битвы и предсмертные вопли сражающихся все еще звучали у него в ушах, когда он вбежал в дом и крикнул:
– Мэри! Мэри! Иди немедленно в подвал!
Ошарашенный Девлин О’Нил был не в силах шевельнуться. Его отец уехал в середине мая, больше месяца назад, но было несколько писем, и Девлин, которому было всего десять лет, знал о войне. Фермеры и священники, пастухи и сквайры, крестьяне и дворяне восстали, чтобы сражаться с английскими дьяволами и вернуть все, что принадлежало им по праву, – богатую ирландскую землю, украденную у них сто лет назад. Было так мало надежды и так много страха.
Сердце Девлина замерло при виде отца одновременно от радости и от испуга. Мальчик с криком рванулся к Джералду, тот сбежал с лестницы и снова позвал жену. Одна его рука лежала на ножнах палаша, в другой он держал мушкет.
Девлин никогда не видел у него такого дикого взгляда.
– Отец ранен? – тонким голоском спросил братишка Шон, и его маленькая ручка вцепилась в рукав Девлина.
Но тот даже не посмотрел на своего темноволосого младшего брата. Он не мог отвести глаз от отца, его охватила паника. Мятежники захватили город Уэксфорд[1] в начале восстания, и все графство ликовало – по крайней мере, папистская его часть. За этим последовали другие победы, но и многие поражения. Теперь красномундирники[2] распространились повсюду – сегодня утром Девлин с вершины холма видел тысячи солдат, и это было самым зловещим зрелищем, какое он когда-либо наблюдал. Он слышал, что Уэксфорд пал, а горничная сказала, что в Нью-Россе[3] погибли тысячи людей. Девлин до сих пор отказывался этому верить. Но сейчас он думал, что слухи о поражениях и смертях могут быть правдивыми, потому что впервые в жизни видел страх в глазах отца.
Девлин проследил за его взглядом. В ясном голубом небе был виден дым, и внезапно послышались звуки мушкетной пальбы.
– Отец ранен? – снова спросил Шон с дрожью в голосе.
Девлин повернулся к нему.
– Не думаю, – ответил он, зная, что должен быть смелым – во всяком случае, для брата. Но страх сжимал его тисками. Внезапно его мать сбежала по ступенькам с маленькой дочерью на руках.
– Джералд! Слава богу! Я так беспокоилась о тебе! – воскликнула она, бледная как привидение.
Муж схватил ее за руку, отпустив ножны палаша.
– Возьми мальчиков и спускайся в подвал, – резко приказал Джералд. – Скорее, Мэри!
Ее голубые глаза наполнились страхом.
– Делай как я сказал! – крикнул он, потянув ее через холл.
Маленькая Мег заплакала.
– И, ради бога, заставь ее замолчать, – добавил Джералд так же резко. Он смотрел через плечо на открытую дверь, словно ожидая увидеть там преследующих его британских солдат.
Мэри на ходу поднесла ребенка к груди, распахнув блузу.
– Что будет с нами, Джералд? – И добавила, понизив голос: – Что будет с тобой?
Джералд открыл дверь в подвал – отверстие было замаскировано старинным гобеленом.
– Все будет прекрасно – и с тобой, и с мальчиками, и с малышкой.
Она смотрела на него глазами полными слез.
– Я не ранен, – сказал он, поцеловав ее в губы. – Теперь идите вниз и не выходите, пока я не позову.
Мэри кивнула и начала спускаться. Девлин подбежал к отцу, когда пушка ухнула вблизи дома.
– Отец! Позволь мне пойти с тобой. Я могу помочь. Я умею стрелять…
Повернувшись, Джералд оттолкнул Девлина, и тот отлетел в сторону, приземлившись на каменный пол.
– Делай что я сказал! – рявкнул он и добавил, побежав через холл: – И позаботься о своей матери, Девлин.
