Тихий и ровный гул мощных двигателей космического корабля «Разведчик» уносил капитана Грэма, человека с Земли, всё дальше и дальше от родных его сердцу мест. Оставалось совсем немного, чтобы достичь цели полёта. «Разведчик» – передовой корабль своего времени. Он мог лететь со скоростью света, функционировать около семи лет и был построен землянами для очень важной задачи. На его борту находилось оборудование, способное открыть двери в дальний космос каждому человеку. Оно позволяло моментально перемещаться из одной точки пространства в другую, не используя при этом никаких дополнительных средств. Но чтобы доставить оборудование в другую солнечную систему, необходим был корабль, способный до неё добраться. После неудачных попыток с автоматическими аппаратами, которые постоянно пропадали и больше не выходили на связь, Грэм получил свой билет в небо.
«Разведчик» и его капитан уже миновали точку невозврата – точку, до которой ещё можно было повернуть назад и вернуться. От Земли до цели «Разведчика» было пять световых лет пути. Грэм в случае непредвиденной ситуации мог развернуться, пройдя три года, но уже шёл четвертый. Дороги назад больше не было. Поднимаясь на борт своего фантастического корабля, Грэм обернулся перед тем, как в нём исчезнуть. Он долго смотрел на провожающих его людей. Так хотелось запечатлеть этот день в мельчайших деталях, запомнить всё, что оставалось здесь раз и навсегда. Не было известно, как поведёт себя время на больших скоростях полёта, но Грэм смутно представлял, чувствовал, что изменения произойдут, что-то непоправимое обязательно случится.
Он сидел в кресле пилота и всматривался в непроглядную даль. Мрак окутывал всё видимое пространство, оно казалось пустым и в то же время безмерно глубоким. Освещение в кабине было выключено, приборы мягко озарялись голубым светом, гасли и зажигались разные индикаторы, оповещая о постоянных проверках многочисленных систем корабля. Голубоватый отсвет приборов, отражавшийся на молодом лице, делал капитана Грэма похожим на призрака.
Он стал им, как только взревели стартовые двигатели, как только корабль оторвался от земли. В момент, когда «Разведчик» прошёл точку невозврата, Грэм лишился прошлого. Мысли роем носились в голове, всё существо рвалось назад, но руки неподвижно лежали на рычагах управления. Ещё пару секунд, и он бы повернул корабль. Три года пути рвали и уничтожали, стирали из памяти всё, что было дорого. Там, на Земле, Грэм лишь смутно представлял, каково одному лететь сквозь пространство и время, осознавая, что на это способен только человек без прошлого. В критический момент на него обрушилось всё: он видел свой тихий и уютный дом на окраине города, улыбку, беспредельную тоску и гордость в глазах родителей. Он ясно видел своих друзей, родных и близких. Он увидел её… ту, ради которой стоило остаться. Тогда, в решающую для себя минуту, капитан Грэм сделал выбор. Мысли угасли, а руки так и остались неподвижны. Прошлое отступило и не старалось более напоминать о том, чего уже не было.
В три часа ночи по бортовому времени системы корабля зафиксировали ощутимое излучение – солнечный ветер. Красными огнями вспыхнули лампы предупреждения, «Разведчик» автоматически перешёл в режим повышенной готовности. Включились дополнительные радары обнаружения сверхмалых межпланетных объектов.
Капитан Грэм внимательно, но будто отстранённо, наблюдал за всем происходящим. Он сидел в кресле пилота и не переставал смотреть в иллюминатор. Когда стали поступать сигналы от систем корабля, его взгляд прояснился и оторвался от маленькой ярко-оранжевой точки. Этой точкой было солнце. Чужое солнце другой космической системы. Ни радость, ни гордость, ни чувство победы не посетили его в этот момент. Подумав об этом, он с сожалением осознал свою отчуждённость. Грэм помнил, как прошли первые три года пути, наполненные наблюдениями, опытами и тренировками. Они были призваны отвлечь человека от безграничного одиночества среди просторов вселенной. Но попытка вспомнить всё, что случилось после прохождения точки невозврата, не увенчалась успехом… день за днем стали проходить в кресле пилота в бесконечном созерцании необъятной пустоты, всё более сковывающей сознание.
