Что ждет нас после смерти? Я часто задавала себе этот вопрос, пока, наконец, не умерла…
Это был тяжелый день, хотя, если задуматься, он мало чем отличался от всех предыдущих. У меня отказали легкие. Я понимала, что наступила последняя фаза процесса, и через несколько часов, а то и минут, мое сердце, наконец, перестанет биться. Умирать тяжело. И страшно…
Эта смерть для меня была окончательной и, не стану кривить душой, единственной, которую я ждала. Трубка неудобно торчала из шеи. Говорить я больше не могла, да и сил на слова уже не осталось. Я устала. Бороться устала и жить вот так, как жила.
Саша сидел возле моей кровати и молча смотрел на меня. Он ждал. Я пошевелила пальцами, он тут же поднялся с кресла и наклонился к моим высохшим губам.
– Ты обещаешь? – спросила я беззвучно.
– Да, я же дал тебе слово, – ответил он и сел опять на свое место.
Мне не хватало воздуха. Легкие постепенно наполнялись жидкостью, и мне все время хотелось кашлять, но аппарат не позволял выдохнуть, с силой толкая в меня кислород и принося телу очередную боль.
Что-то изменилось в следующий миг. Грудь сдавило, и я почувствовала, как мое сердце начинает биться быстрее. «Тук, тук-тук-тук», – говорило оно, набирая темп перед последним толчком.
Приборы запищали, и Саша снова вскочил. Он плакал. Странно, только теперь я это заметила. «Не нужно. Я готова. Я хочу», – говорила ему про себя я.
Он никого не звал, да и не пришли бы они. Все было решено и записано. «Тук-тук-тук». «Ну вот и все. Наконец-то я свободна…» «Тук»…
«Я всегда мечтала начать все заново. Понимаешь, с приходом этой болезни смысл моего существования оборвался. Каждый новый день превратился в ожидание того, что непременно должно было произойти. Шестнадцать лет. Жизнь только начиналась, а на ней уже был поставлен крест. Знаешь, о чем я подумала, когда поняла, что он сделал? Нет, не о втором шансе. Я подумала о том, что следует быть крайне осторожной в своих мечтах: кто знает, возможно, они когда-нибудь сбудутся…»
Из разговора от 06.11.3565
– Гийон, я не прошу тебя сделать это ради меня. Это – прямой приказ! – ревел пожилой мужчина, сидя в кожаном кресле напротив.
– Я найду способ избавиться от этой петли, – Гийон отвернулся.
– Не найдешь! Она слишком важна для нас!
– Тебя сразу послать или оформить это в должностной записке? – Гийон усмехнулся и вальяжно откинулся на спинку неудобного стула.
Да, «старик» не баловал своих посетителей изысками в виде приличных стульев. Наверное, полагал, что подчиненным в кабинете начальства всегда должно быть неудобно. Гийон к такому «трепетному» отношению давно привык, как и к отсутствию субординации в разговорах с руководителем. Сказать по правде, в этом кабинете можно было исповедаться и одновременно выматериться от души. По крайней мере, Гийону это позволялось.
– Послушай, мальчик, – шеф понизил тон, – ты все сделаешь, как тебе велено. И обо всем, что узнаешь, будешь докладывать непосредственно мне.
– Она не только очередная богатенькая счастливица, так еще и вам нужна! – возмущению Гийона не было предела. – Как ты это себе представляешь?! Неандерталец в роли аналитика группы даниилов. Она ничего не знает!
– Узнает! – настаивал шеф. – И ты сделаешь все возможное, чтобы помочь ей. Ты не представляешь, на что она способна, – голос руководителя упал еще на один тон, грозя перерасти в шепот. Вот-вот, и шеф точно пригнется к столу. – Мне дали почитать всего лишь часть ее дела и, поверь, вскоре тебе нечего будет расследовать.
– Да пошел ты! – Гийон указал на него рукой.
– Сам туда иди!
– Я тебе обещаю, – он постучал пальцем по столу начальника, – что это привилегированное создание вылетит из моей группы через неделю.
