Я бегу. Так быстро, как только могу,
но этого все равно недостаточно.
Сердце колотится, подскакивая к
самому горлу. Дыхание давно сбилось, в боку колет, а ноги болят.
Хочется рухнуть прямо на землю и лежать, наплевав на все.
Но я заставляю себя бежать, потому
что от этого зависит моя жизнь.
Пускай и знаю, что все равно не
убегу. Потому что от него невозможно скрыться.
В спину мне дует раскаленный ветер.
Позади слышатся хлопки. Это похоже на то, словно кто-то трясет
влажные простыни.
Хлоп-хлоп-хлоп.
Я не оборачиваюсь, скорее наоборот,
напрягаю все свои силы. Заставляю уставшие ноги двигаться даже
через боль.
Впереди видна узкая пещера, до нее
совсем недалеко. Там мое спасение.
Ступня цепляет какую-то выбоину, и я
падаю на жесткую землю, со всей силы приложившись коленкой.
Больно.
На рыжие, покрытые пылью камни
капает алая кровь.
Хлопки становятся еще громче,
слышать их невыносимо. Они бьют по ушам, словно похоронный
колокол.
А кроме них слышен рев. Протяжный,
похожий на гул ветра в ущелье между скал.
Этого рева боится все живое в
Торрансе. Включая меня.
Мне нужно подняться с колен и бежать
дальше, но тело словно застывает, пронизанное ревом чудовища
насквозь. Единственное, на что меня хватает, так это развернуться и
посмотреть в лицо своей смерти.
Он совсем рядом, спускается ко мне с
небес.
Длинная шея покрыта острыми шипами.
Размах перепончатых крыльев такой, что они закрывают собой все
небо.
На узкой морде пылают глаза с
вертикальными зрачками. Холодные, бездушные и безжалостные глаза
зверя.
Сейчас я отчетливо вижу каждую
чешуйку на его теле. Его можно было бы назвать красивым, но эта
красота обманчива и опасна.
И я уже знаю, что в пасти у него
скрываются острые клыки, а нутро такое горячее, что способно
расплавить даже камни. И уж тем более маленькую и хрупкую меня.
Я не могу даже отвернуться.
Ветер от его крыльев поднимает с
земли песок, и он щиплет глаза, забивает нос. От него першит в
горле, он даже в ушах.
По щекам текут слезы, но я продолжаю
смотреть на чудовище, пришедшее за мной.
Это конец.
Зверь выбрасывает вперед мощные лапы
с острыми, как ножи, когтями. Разевает пасть, готовясь выпустить
пламя.
Еще секунда и от меня останется лишь
пепел. Я уже вижу, как наливается алым его глотка. Уже чувствую
этот жар. Кричу и… просыпаюсь.
Тяжело дыша, сажусь на кровати.
Ночная сорочка промокла от пота
насквозь и теперь липнет к телу.
Лоб тоже мокрый, и я вытираю его
тыльной стороной ладони, пытаясь отдышаться.
Сердце стучит так, словно я и впрямь
пробежала несколько миль, но все это было лишь сном.
Просто сном, не более.
Чудовища не видели так давно…
наверняка оно уже издохло. А наш городок слишком далеко от Черных
скал.
Успокаиваю себя этой мыслью, но
страх не уходит, оставаясь где-то глубоко внутри.
Потому что никакой сон не может
повторяться раз за разом столько времени. А проклятый кошмар
преследует меня уже почти год.
Ночь за ночью, без исключений.
Сперва я боялась засыпать.
Выматывала себя до предела, надеясь, что просто отключусь,
провалюсь в темноту и не увижу никаких снов. Не помогло.
Потом я сходила к местной травнице,
и на часть монет, которые мне удалось скопить тайком от отца,
купила у нее настойки для крепкого сна.
Без толку. Это оказалось лишь пустой
тратой денег, которых и без того было немного.
В итоге я почти привыкла, и теперь
мне страшно только по утрам, сразу после пробуждения.
Откидываю со лба мокрую прядь волос
и встаю с постели. Умываюсь холодной водой из бочки, меняю сорочку
на простое льняное платье.
Иду на кухню – нужно приготовить
завтрак прежде, чем отец встанет. Из соседней комнаты слышен его
храп – вчера он опять напился и теперь крепко спит.
Разжигаю огонь в печи, начинаю
месить тесто для пирожков.
