Глава 1: Голос из темноты.
Меня обволакивает жгучая тьма. Дымная, давящая, пронзающая. Она сжигает мои легкие, руки, ноги, глаза. Погружает все в небытие. Иглами задевает каждую клеточку моего тела. И от этой боли я безмолвно кричу.
"Что ты видишь перед собой?"
Чарующий мягкий голос призвал к себе и заставил открыть глаза. Когда эта сущность отделилась, то в груди моей образовалась огромная жгучая дыра. Еще больше, чем чувство гнева, заполонившее сознание так давно, что я даже не помнила себя без него. Появилось сильное головокружение. Веки и ресницы липли к глазам, в носу крутило от отвратительного жженного запаха. А мои ватные ноги вот-вот подведут меня, и я снова свалюсь в бездонную пропасть. Что же я вижу?
На плывущем от дурости моей головы горизонте стоял алый закат. Настолько яркий и насыщенный, будто океан за заливом умер и разлился кровью. Вода мелкой рябью отблескивала мутное солнце. Горы тонули в густом, как молоко, тумане. Лишь полулысые верхушки их догорали последними желтыми искрами. Под босыми ногами лежал серый песок, местами испачканный странными багряными ошметками рук и ног, а вдалеке… Бывший город прекрасного острова Очигвай навсегда полег в руинах. Сверху на них одеялом ложился белый горячий снег, обжигающий и мои плечи.
Поблизости не было никого. Только слева едва дышала последняя живая душа. Мама сжимала в руке почерневший серебряный кулон-кристалл, другой – дрожа – тянулась ко мне. Тихо, почти беззвучно она шептала мне что-то, захлебываясь собственной кровью, которая заливалась ей со лба в глаза и рот. Только сейчас я ощутила, что плачу навзрыд и как жесткий ком в горле не дает вдохнуть.
– Я не хотела этого. Я не хотела… – напрасно отнекиваюсь я.
Что я вижу? Разжимая липкие от крови трясущиеся кулаки, я вижу…
***
Я вскочила с постели, меня передернуло. Вся спина была в испарине, и крупные капельки пота стекали по лицу. Из носа полились капельки крови, пришлось зажать его рукой.
– Айселла! – вбежала в комнату обеспокоенная мать. – Ты кричала. Снова кошмар?
Мама села на колени возле кровати, схватила с тумбочки бумажные полотенца и вытерла мне кровь, зажимая переносицу. Я едва могла дышать, не то чтобы ответить. Голова слегка кружилась, а сердце колотилось так быстро, что вот-вот выпрыгнет из груди.
– Д-да…
– Ты помнишь, о чем он? – мамины глаза бегали из стороны в сторону, осматривая меня с головы до пят. Затем она потрогала лоб.
Я лишь покачала головой.
– Хорошо. Наверное, так даже лучше. Умывайся и спускайся завтракать.
– Угу.
Мама напоследок обняла меня и улыбнулась. Потом она спустилась в столовую, где папа в смешной полосатой рубашке, как всегда читал газету и пил противный кофе. В новостях опять писали: «Департамент подписал то, департамент запретил сё» – унылые взрослые штучки. Услышав шаги жены, папа опустил газету вниз. – Джо, Айселле снова снятся кошмары! – воскликнула мама. – Из-за них у нее постоянно идет кровь.
– А ты давала то зелье Алекс вчера?
– Да, две ложки. Ничего уже не помогает! – она развела руками. – Становится только хуже. Скоро ничто не сможет контролировать… «Это».
– По крайней мере, за те семь лет у нее ни разу не было приступов, Элис, – попытался успокоить ее отец.
– Ты все еще надеешься, что из-за нас ничего не произошло? – Элис переспросила на тон тише. – Это не простуда, Джо! Все гораздо серьезнее.
Не знаю, отчего в моем недуге они винили себя, это немного настораживало. Они были просто люди и не сделали ничего плохого.
– Почему моя болезнь не проходит? – на пороге спросила я, перебирая перед собой пальцами.
Насколько я себя помню, странная болезнь всегда была со мной. Мама говорит, все началось еще в младенчестве. Когда я капризничала слишком сильно, мой нос раздувало: тонкие сосуды лопались, и лилась кровь. Никто не знал, что со мной – симптом особо ни о чем не говорил, его посчитали за обычное недомогание, поэтому и к докторам, наверное, мы совсем перестали ходить. Мама и ее подруга, тетя Алекс, решили, что смогут вылечить меня сами.
